— Да, какъ же, мсье. Слышалъ. Только это было давно, и и не виноватъ. Я ничего не отвѣтилъ.
— Нѣтъ, онъ совершенный болванъ, — въ ужасѣ прошептала Ольга Петровна, поднимая взглядъ къ небу.
— Погодите… — Суриковъ съ легкимъ раздраженіемъ взглянулъ на старика. — Но, вѣдь, вы сознавали, что голосъ сверху — явленіе необъяснимое? Вы же не могли понять, кто съ вами разговаривалъ?
— Не могъ, мсье. Я ничего не понималъ.
— И что же вы сдѣлали?
— Ничего не сдѣлалъ, мсье. Нашей лошади гвоздь вошелъ въ ногу, и я долженъ былъ вести ее въ городъ къ ветеринару.
— Погодите, господа, — вмѣшался въ бесѣду Павелъ Андреевичъ. — Я очень радъ, что никто изъ васъ не собирается дѣлать карьеру судебнаго слѣдователя. Николай Ивановичъ, что вы привязались къ этому несчастному голосу съ дерева? Послушайте, Роберъ! Вы когда-нибудь слышали странные звуки въ самомъ замкѣ ночью?
— Нѣтъ, мсье.
— Значитъ, ихъ не было раньше?
— Не знаю, мсье. Я никогда не ночевалъ въ замкѣ. Мое мѣсто — въ старой оранжереѣ.
— Хорошо… А вы знаете краткую исторію этого замка?
— Да, мсье. Наша сосѣдка, мать Клодины, разсказываетъ, что дочь короля Амедея Ивонна одинъ разъ разсердилась на отца и бросилась съ верхняго окна донжона внизъ и погибла. У короля Амедея было вообще много сыновей, такъ что одинъ изъ нихь могъ, конечно, продѣлать такую штуку.
— Такъ это дочь выбросилась, или сынъ?
— Сынъ, мсье. А послѣ этого, говорятъ, въ замкѣ иногда стала появляться черная дама. Она ходила по лѣстницамъ, вздыхала, произносила всякія слова. Одинъ разъ ночью я тоже замѣтилъ въ саду, вотъ тамъ, возлѣ забора, черную фигуру. Я тоже думалъ, что это она.
— Ну, и что же? Вы къ ней подошли?
— Да, я подошелъ, мсье. Но это была не дама, а старуха Боваръ. Она тайкомъ подбирала старые сучья для своей печки, а между тѣмъ, эта женщина одна изъ самыхъ богатыхъ хозяекъ въ Савойѣ. У нея двадцать шесть гектаровъ земли и тридцать восемь коровъ.
— Господа, гоните его! — съ негодованіемъ пробормотала Горева. — Что вы его слушаете?
Она порывисто встала, поправила на плечѣ ремень отъ бинокля, взяла въ руки сумочку съ вязаньемъ и направилась къ воротамъ.
— Да… Исторія… — мрачно пробормоталъ Павелъ Андреевичъ при дружномъ смѣхѣ присутствовавшихъ. — Или этотъ старикъ издѣвается надъ нами, или же онъ одинъ изъ тѣхъ типовъ, которыхъ откровенные люди называютъ круглыми идіотами. Ступайте, Роберъ! Ступайте немедленно въ оранжерею и старайтесь не попадаться мнѣ на глаза!
5.
Прошло около мѣсяца. Жизнь въ замкѣ постепенно стала входить въ колею. Таинственныя явленія давно прекратились. Сергѣй и Викторъ нѣсколько разъ ночевали въ освободившейся послѣ Ольги Петровны комнатѣ, чтобы услышать что-нибудь подозрительное, но кромѣ монотоннаго журчанія ручья ничего замѣтить не могли. Павелъ Андреевичъ цѣлыми днями сидѣлъ въ саду въ тѣни деревьевъ съ газетой или съ книгой въ рукахъ, Горева совершала ежедневный прогулки вокругъ замка или, взявъ съ собой плэдъ и мѣшечекъ съ рукодѣліемъ, уходила куда-нибудь въ лѣсъ заниматься вязаньемъ. Что же касается молодыхъ людей, то они ежедневно придумывали какія-либо новыя развлеченія. Ъздили на автомобилѣ въ Шамони, на Женевское озеро, въ Аннеси, причемъ каждый разъ брали съ собой Джека, согласно уговору съ Вольскимъ; часто спускались въ долину и изучали окрестности; совершали пѣшкомъ эк скурсіи на ближайшія горныя вершины. Иниціатива во всѣхъ случаяхъ принадлежала, конечно, Виктору. Будучи предпріимчивѣе и физически крѣпче своего пріятеля, онъ всегда старался выдумать прогулку потруднѣе, сопряженную съ максимумомъ неудобствъ и опасностей. Ему были противны эти вылощенныя, содержащіяся въ отличномъ порядкѣ государственныя и коммунальныя дороги Савойи. То-ли дѣло тропинки, вьющіяся надъ обрывами, по которымъ можно скатиться внизъ съ высоты тысячи метровъ въ какіе-нибудь десять-пятнадцать минутъ!