— Мсье… это вы пріѣхали къ Вольскому? — подойдя ближе и приподнявъ шляпу, спросилъ по-французски Суриковъ.
Господинъ оживился, взялъ въ руку лежавшую сбоку палку и, опираясь на нее, всталъ.
— Я, кажется, съ вами имѣлъ честь говорить по телефону? — спросилъ, въ свою очередь, онъ.
— Да, со мной. Позвольте я позову шоффера, чтобы онъ отнесъ въ машину вашъ багажъ.
— Какъ? Простите… Не слышу.
Незнакомецъ повернулся къ изумившемуся Сурикову лѣвымъ бокомъ и приложилъ ладонь къ уху.
— Я говорю: шофферъ отнесетъ въ машину вашъ багажъ.
— А! Багажъ? Отлично. Очень благодаренъ. Только не удивляйтесь, что чемодановъ много, и что они черезчуръ велики. Это не означаетъ, что я намѣренъ пробить у васъ до зимы.
— Мсье, — съ недовѣріемъ глядя на глухого сыщика, заговорилъ Николай Ивановичъ, когда Джекъ унесъ въ машину послѣдній чемоданъ. — Намъ до отъѣзда отсюда нужно кое о чемъ условиться. Прежде всего, разрѣшите уз'нать ваше имя?
— Мое? Мишель Рато.
Благодарю васъ. Такъ вотъ, мсье Рато, прежде всего, я долженъ васъ предупредить, что кромѣ меня и хозяина замка никто не знаетъ, кто вы такой и съ какими цѣлями сюда прибыли.
— Что же. Очень предусмотрительно, — держа ладонь возлѣ уха, согласился сыщикъ. — А въ качествѣ кого же я прибылъ, разрѣшите узнать?
— Въ качествѣ моего добраго знакомаго, если ничего не имѣете противъ. Въ общемъ, мы съ вами, такъ сказать, закадычные старые друзья.
— Друзья? Очень радъ, очень. — Сыщикъ театрально поклонился. — Старая дружба, мсье, особенно трогательна, когда неожиданна. А между прочимъ… Можно узнать, какое отношеніе вы имѣете къ Вольскому?
— Я его личный секретарь.
— Кто? Простите?
— Секретарь. Личный.
— А! Секретарь. Такъ. Что-то послѣ дороги я немного хуже сталъ слышать. Ну, а затѣмъ, мсье, на правахъ старой дружбы разрѣшите узнать: какъ ваша фамилія?
— Суриковъ. Николай Ивановичъ.
— Такъ. Отлично. Между прочимъ, Николай Ивановичъ, давайте говорить по-русски. Для меня это такой же родной языкъ, какъ французскій. Впрочемъ, и англійскій я тоже знаю очень недурно. А бесѣдовать здѣсь о дѣлахъ на иностранномъ языкѣ гораздо благоразумнѣе.
— Вполнѣ согласенъ съ вами, — проговорилъ по-русски Суриковъ. — Итакъ, первую часть плана я вамъ передалъ. Мы — друзья. А теперь разрѣшите перейти къ дальнѣйшему. Конечно, можетъ быть, васъ это немного и удивитъ, но не безпокойтесь: мой шефъ — человѣкъ дѣловой, онъ понимаетъ, что значитъ отрывать людей отъ работы. Обстоятельства, видите ли, за послѣдніе дни такъ измѣнились, что нужда… Или, иначе говоря, необходимость въ вашемъ содѣйствіи, къ сожалѣнію, совершенно исчезла.