Суриковъ съ Роже прошли въ оранжерею, куда утромъ перенесли тѣло старика.
— Ну, здѣсь дѣло ясное, — осмотрѣвъ Робера, весело произнесъ Роже. — Простой разрывъ сердца. Ему, навѣрно, лѣтъ подъ восемьдесятъ было?
— Должно быть.
— Такая смерть, по-моему, лучшій подарокъ, который природа можетъ сдѣлать человѣку. Смерть наступаетъ быстрѣе, чѣмъ опускается занавѣсъ въ театрѣ. А гдѣ тотъ, другой… покойникъ? Вы его перенесли изъ подземелья?
— Да.
— Вскрытія рѣшили не производить?
— Пока нѣтъ. Ждемъ пріѣзда отца.
— А хоронить когда будете? Завтра?
— Не знаю, мсье.
Николай Ивановичъ задумался: разсказать доктору все или нѣтъ? Можетъ быть лучше было бы не разсказывать, пока не вернется Рато? Но, съ другой стороны, — а вдругъ докторъ пожелаетъ пройти къ гробу?
— Похоронить было бы не трудно, — рѣшивъ не скрывать похищенія тѣла, хмуро добавилъ онъ.
— Но какъ хоронить, если тѣло исчезло?
— То-есть какъ? Куда исчезло?
Роже изумленно взглянулъ на секретаря.
— Я бы самъ много далъ тому, кто объяснилъ бы мнѣ эту загадку. Мы уже рѣшили обратиться къ полиціи. Кромѣ того, выписали одного знаменитаго сыщика…
— Такъ, такъ, — задумчиво крутя усъ, пробормоталъ докторъ. — Странно, кому въ Савойѣ могло придти въ голову красть мертвеца. Ну, вотъ вамъ свидѣтельство о смерти старика. Всего хорошаго.
Прощаясь съ докторомъ, Суриковъ ясно чувствовалъ, что тотъ не оставитъ этого дѣла безъ вниманія, и рѣшилъ подождать до чая возвращенія Рато, а затѣмъ, если тотъ не пріѣдетъ, лично отправиться въ полицію и заявить о происшедшемъ.
За чаемъ Жоржъ началъ разспрашивать всѣхъ о послѣднихъ дняхъ Сергѣя. Правда, онъ уже зналъ, какъ тотъ ушелъ въ горы, какъ исчезъ, какъ трупъ его нашли въ подземельѣ; однако, почему въ потайной комнатѣ, которую онъ уже успѣлъ осмотрѣть, находились запасы консервовъ, подушка, письменныя принадлежности и даже безопасная бритва?
Суриковъ понялъ, что версія о бандитахъ, дѣйствительно, оказывается шаткой, и снова въ душѣ вознегодовалъ на Рато, котораго теперь обвинялъ уже во всѣхъ случаяхъ, даже тогда, когда тотъ былъ невиновенъ. Однако, изъ неловкаго положенія его вывела съ испуганнымъ видомъ вошедшая Бетси.
— Мистеръ Суриковъ… — со страхомъ произнесла она. — Пришли изъ полиціи. Комиссаръ и жандармы.
— Комиссаръ? Хорошо. Попросите подождать въ холлѣ. Ольга Петровна, можетъ быть, вмѣсто хозяина дома вы пожелали бы переговорить съ ними?
— Нѣтъ, избавьте. Если до сихъ поръ я оставалась въ сторонѣ отъ всѣхъ вашихъ дѣйствій, то продолжайте въ томъ же духѣ и теперь. Здѣсь я — чужая.
— Ольга Петровна… — въ голосѣ Сурикова послышалось отчаяніе. — Вы, право, несправедливы ко мнѣ.