В ушах моих гудела кровь, я смотрела на тетку, а она монотонно бубнила:
– Сперва клеила листовки на машины, потом била витрины. Если б не ее парень, додумалась бы, наверное, что-нибудь взорвать, и ее бы пристрелили.
Я вспомнила последнее Розино письмо, в котором она с восторгом говорила о свиданиях втихомолку…
– Что за парень?
– Этьен… фамилию не помню. Девятнадцати лет, продавец в какой-то книжной лавке. Однажды она привела его знакомиться с нами. Друг на друга оба смотрели с таким вожделением, что было ясно, в каких они отношениях… – Тетка осуждающе засопела. – Ну и новый скандал.
Я вся оцепенела.
– Почему вы не сказали об этом, когда мой отец наводил справки?
– Сказала. Видимо, он счел, что это не для твоих ушей.
Я сглотнула.
– Что было потом?
– Парня взяли за связь с Сопротивлением и отправили неведомо куда. За одну ночь сгинуло пол-Парижа. Розу ждала та же участь – ее и так уж чуть не арестовали за драку с немцем на Рю де Риволи, но мы успели отправить ее в Руан. Да только…
– Что? – вскрикнула я. –Что?
– А как ты думаешь? – Тетка скривилась, словно куснула лимон. – Она была беременная.
Не помню, как я очутилась возле бука, росшего перед домом. Только ощутила жесткость коры, в которую уткнулась лбом, и услышала свое прерывистое дыхание. Я не смела поднять голову, боясь, что на ветке увижу двух девочек. Это дерево было нашим убежищем от хулиганистых братьев в те дни, когда Джеймс еще не помягчел, повзрослев. Вот и сейчас мы с Розой, болтая ногами, сидели рядышком, совсем как в том прованском кафе. Одиночества не существовало, пока мы были друг у друга.
Роза. Ох, Роза…
«Я желаю чего-нибудь иного». Да, это в ее духе – шастать по ночному Парижу, бить витрины и затевать драки с немцами. Кто бы сомневался, что Роза примкнет к Сопротивлению. Однако и она угодила в самую старую западню. И уже не напишет книгу, не переплывет Ла-Манш, не совершит ничегоиного. Раз уж ты забеременела, тебе конец.
Я хотела спасти свою кузину, но от этого спасения нет. Я сама застряла в том же капкане. Безнадежно.
Из груди моей вырвалось рыдание, столь хриплое и громкое, что я даже испугалась. В тот вечер, когда родители ее обо всем узнали, она одна забралась на нашу ветку? После того, как мать посоветовала выпить крепкого джину и залезть в горячую ванну –вдруг оно и выскочит. После того, как отец весь изорался – мол, она покрыла семью несмываемым позором. Все это я узнала от тети Жанны. Я слушала ее, уставившись в одну точку.
Мой отец не орал, когда я его оповестила. Орала мать, а он просто сидел, глядя перед собой. И потом вслед мне недоуменно обронил одно только слово: «Шлюха».