На мгновение ему захотелось, чтобы Дал поднял восстание. Чтобы всем рассказал, какой Рэй предатель, какой слабак и дурак. И забрал власть себе. Чтобы Рэй больше не был ни за кого ответственным — так он не сможет больше никого подвести.
Рэй глубоко вздохнул, всматриваясь в снегопад.
“Раз… — начал считать он. — Два…”
Крыла на небе больше не было видно.
***
Тейрин закинул длинный светлый хвост назад. Тот постоянно падал на карту и мешал ее рассмотреть.
— Точно? — спросил он у Крита. Тот хмыкнул.
— Смотря, насколько можно верить твоим людям на местах…
Тейрин поднял глаза, пристально уставился на Крита.
— Моим людям верить можно, Чистильщик, — отчеканил. И задумался. — А вот насколько можно верить тем слухам, что до них доходят…
На карте маячили красные стрелки — гном понемногу научился собирать чужеземные донесения в одно целое и рисовать общую схему.
По всему выходило, что Даар в опасности. Из Феррона писали, что Горные с другой стороны хребта поджимают великанов, и те вот-вот двинутся вниз по горам. Им просто деваться некуда. Ну — и не на Феррон же пойдут, там Хранители, к ним никто не сунется. А в Дааре — как писали оттуда — как раз беда с его величеством, на публике не появляется, все решения за него принимают слабоумной советник да старший (и единственный, как они теперь считают) сын. К тому же пару лет назад их знатно потрепали оборотни, так что защищен Даар сейчас весьма условно. Да и гномы, говорят, оказались весьма недовольны последним визитом — заболевший король их принять не смог, а принц, видать, не смог правильно принять.
“Идиот ты, Каарэй, — мысленно вздохнул Тейрин. — Ну какой идиот…”
Прими он правильно гномов — те стали бы щитом, заслоном от великанов, а теперь…
Тейрин вздохнул уже вслух.
Теперь чертов Даар — тоже его забота. Как будто ему забот мало.
— Что думаешь? — спросил Крит. Он стоял по другую сторону стола и тожа разглядывал карту, уперевшись в стол локтями.
— Мы можем предложить Даару помощь, — задумчиво ответил Тейрин. — Каарэй будет рад помощи, хотя станет упираться. Помнишь его?
Крит передернул массивными плечами. Тейрин не был уверен, видел ли он этот жест когда-либо раньше. Жест был смешной: он бы, наверное, запомнил.
Жест был смешной, но Тейрин не улыбнулся.
— Ему лучше погибнуть в гордом одиночестве, — продолжил он, — чем позволить кому-то помочь себе. К тому же, каким бы он ни был плохим правителем, должен понимать — мы не станем помогать просто так…