Здесь все так же все горело, из-под остывших уже плит и наплывов, выглядывали оранжевые извивы многочисленных, огненных рек и ручьев. Фонтаны гейзеров, мощными струями извергались к темному небосводу, и все это снова походило на океан огня, с небольшими островками.
— Ну, если этот жар не пробудит вас к жизни — проговорил Априус, застывая у края гигантской расщелины, и опуская носилки, которые вновь приобрели свою массу — то тогда все, тут и останетесь.
Жгучий жар, шедший из расщелины, опалял тело, будь сейчас на нем обычная одежда, давно сгорела бы, а так только нагрелась до очень горячей, и он, подумав, перетек в демона — так было комфортней. Далее застыв над огненной пропастью, усилием воли поднял все яйца в воздух, и подвесил над текучей в пропасть огненной рекой. И так, над огнем, стал пропекать, надеясь, что жар не слишком сильный.
Откуда-то справа, прилетел сгусток пламени, собрался в плазменный шарик, и, зависнув, стал наблюдать. Иначе его действие никак назвать было нельзя. Шарик явно был не прост, что-то сродни шаровой молнии, которая есть не что иное, как энергетическая форма жизни. Шарик, висел, и казалось, разглядывал, сначала самого неведомого пришельца, а потом уже то, чем он занят.
— Что дружок, интересно? — Поинтересовался Априус — ну смотри, смотри.
Он сосредоточился на прокрутке яиц, так чтобы жар распределялся равномерно, но переворачивать их вверх ногами не стал. Скорлупа постепенно раскалялась, по ней стали пробегать трещинки, заполненные внутренним жаром, и оставалось надеяться, что спящие и ослабленные зародыши, таки начнут развиваться.
Тем временем, к первому огоньку добавился еще один, потом еще и еще, они так же само зависли и с живейшим интересом, стали наблюдать за работой "гостя" извне. Затем один из них самый крупный, перелетел и завис прямо перед Априусом, где-то на расстоянии пяти локтей. И Рус, сказал бы, что тот просто-напросто уставился на него, буравя взглядом, если бы у шарика были глаза. Через минуту, его мозг прямо таки обожгла, чужая мысль:
— Им не хватит внутреннего пламени, чтобы родиться. Они уснут окончательно. Мы можем помочь.
— Как? — Мысленно спросил Априус.
— Слиться с ними, напитать их. Наша сила им поможет.
— Но это же изменит их суть. Да и вашу тоже.
— Здесь давно нечего есть — лучше уж стать другим видом, иначе мы просто станем искрами, и, в конце концов, угаснем.
Априус потянулся к яйцам — да действительно жизнь в них едва теплится, и сами по себе, они не пробудятся, не разовьются, и не вылупятся.
— Забери нас — выведи — к первому огоньку, добавился еще один.