* * *
В конце сентября 41-го бои шли жестокие. Враг теснил нас каждый день, продвигаясь всё ближе и ближе к Москве. Батальон наш занял позиции на можайском направлении. Комбат, товарищ капитан Лещенко, человек решительный, напористый и жёсткий, был командиром, прямо скажем, отчаянным. Порой думаешь, как только его ещё не убили! По всем позициям бегает под огнём, вовремя окажется рядом с бойцами, отдаёт команды и сам вместе с бойцами их же исполняет! Не прятался за спины и не отсиживался в окопах! Все его за это ценили и уважали. Ротный Михаил Васильевич взял сразу меня под опеку. По возрасту он мне в отцы годился. Говорил, что у него сын Пашка такой же, как я, воюет. Относился он ко мне по-отечески.
– Всегда будь рядом со мной, Коля. Слушай мою команду и делай всё, как тебе говорю. Жив останешься. Самое страшное для нас – это авианалёты, даже танки бить можно. А авиация только нас месит, сынок. Тут уж хорошо схорониться надо и переждать эту заварушку, – спокойно рассуждал он.
Так с первых моих дней я был рядом с этим человеком. Михаил Васильевич тоже был сибиряк, он и подкармливал меня, отдавая часть солдатского пайка, понимая, что я постоянно испытываю голод.
– Молодой ты ещё, растёшь, а паёк не рассчитан на это. Ешь, ешь – я уже за свой век успел съесть много, – приговаривал он при этом.
И от дождей меня укрывал, одеждой тёплой делился. Я, глядя на него, думал, что вот и отец мой таким, наверное, был бы. В лице своего ротного я почувствовал, что такое иметь отца.
Что сказать про боевые действия? Сделать это просто невозможно. Как передать тот животный страх первого боя?! Помню, что бежал я в атаке, кричал, стрелял, а сам всё жался к Михаилу Васильевичу. Он всё время в мою сторону поглядывал. Не знаю, убил ли я кого из немцев или нет. Вообще всё как в бреду. Батальон наш оборонял подходы к шоссе. Немцы сконцентрировали здесь несколько десятков танков, а пехота их всё время атаковала. Раздали нам перед боем бутылки с зажигательной смесью и сказали, что ими танки можно бить. Бойцы сомневались в этом. И вот бой. Немецкие танки пошли, а за ними автоматчики. По команде открыли мы огонь по наступавшему врагу. А танки неуязвимо ползут, прикрывая свою пехоту. Всё ближе и ближе, дух захватывает, как страшно! Ротный командует:
– Ребята, готовь бутылки, будем танки жечь!
А бойцы не верят в это оружие.
И вот ротный берёт бутылку и пополз прямо к танку. Страсть господня! Я только на него и смотрю, да и все бойцы тоже. Что будет? Сможет ли эта бутылка танк пожечь? А ротный всё ближе, ближе к железной громадине, которая скрипит, башню прямо на ротного навела. Размахнулся и бросил свою бутылку. Я слышал, как она звякнула, разбившись об металл. Смотрим, а танк и впрямь загорелся!