– Катька придёт в форме, с боевыми наградами, а я опять «Ваняткой» останусь! Мама, я ведь уже взрослый, дома всю работу выполняю, в школе хорошо учусь! По физике и математике я в классе самый сильный! Многие учителя меня хвалят, говорят, что я способный. Да и сам знаю, что смогу поступить в училище. Отпусти, мам!
– Ванятка, дались тебе эти фашисты! Сказала же, без тебя их разгромят!
– Ты погляди, как отступили наши! Немец до Москвы почти дошёл! Видно, долго воевать ещё придётся! – не унимался Ваня. – Вот выучусь на юнгу и как раз на фронт попаду. Юнгой, я знаю, и в шестнадцать лет попасть на фронт можно!
– Да ты что, в шестнадцать лет! Господи, да не пугай ты меня, сынок. Забудь эти мысли!
Ваня замолчал, не желая расстраивать мать. Он уже решил, что в августе сбежит из дому, сядет на поезд, вернее залезет в угольный отсек грузового вагона владивостокского поезда, и уедет. Тайком от матери, Ваня насушил сухарей и даже скопил немного денег.
Наступил август 1942 года. Заканчивалось сибирское лето.
Ваня, продумав свой план о побеге из дому, решился на него в середине месяца, закончив раньше уборку овощей в огороде и сделав припасы для матери на предстоящую зиму. Накануне он написал письмо для матери и сестёр, которых просил заботиться о больной. Сердечко мальчика разрывалось между жалостью к матери и стремлением попасть на фронт. Он помнил, как тяжело ей было пережить уход на фронт сестры Кати.
– Ей можно было уйти на фронт бить фашистов, а у меня характер, как у неё! Все так говорят! Я тоже буду бить фашистов! – поддерживал себя мальчик.
И вот настал день намеченного побега.
Рано утром, когда ещё не встало солнце, положив на видное место подготовленное письмо и взяв мешок с припасёнными продуктами и вещами, Ваня прибежал на станцию, где стоял грузовой поезд, шедший до Владивостока. Мальчик уже давно изучил, как проводится приготовление составов к отправке, и в нужное мгновение он быстро залез под вагон и забился в грузовой угольный отсек. Он всё рассчитал и надеялся, что его не найдут и не снимут с поезда.
Целую неделю, в неимоверной духоте, лёжа на угольных комьях, под стук колёс товарняка Ваня ехал до желанного Владивостока. Когда состав останавливался на станциях, он, вылезая из своего укрытия, чумазый, голодный, совсем исхудавший, вываливался из ящика наружу. Мальчик набирал в банку свежей воды, иногда удавалось что-нибудь прикупить из съестного, иногда выпросить, давя на жалость базарных тётушек. Никто не обращал внимания на бездомного подростка, которых повсюду было немало.