Сердар не произносил ни слова. Ему было тошно, он понимал, что ребята украли кур, но он так давно не ел мяса, а от подрумянившихся куриных тушек шел такой дух… Не было у него сил отказаться от угощения и уйти. Он глядел на кур, как промерзший и оголодавший кот глядит на свежее мясо, готовый броситься на него и вонзить когти в розоватую мякоть; он тоже готов был выхватить из костра румяные тушки и мгновенно уничтожить их: рассудок и совесть отступили перед доводами пустого желудка.
Гандым взял курочек за ножки, положил рядком у костра.
— Вот шашлычок! Готов шашлычок! Закусим, а потом помолимся, чтоб и молле с женой хоть что-нибудь перепало! Ну, берите!
Три руки одновременно протянулись к угощению, и каждая ухватила по курице. Месяцами не видевшие мяса мальчишки вмиг обглодали их и стали высасывать косточки.
Только теперь вместе с приятной тяжестью в желудке Сердар вдруг почувствовал раскаяние. Он сидел, опустив голову, не в силах посмотреть в глаза приятелям.
— Ну чего ты? Чего скис? — спросил Гандым, хрустя куриной косточкой. — Не вкусно? А может, тебе моллу жалко?
— Нашел кого жалеть! — Хашим махнул рукой и зашвырнул подальше обглоданную косточку. — Дело сделано, мясо съедено! Поглядеть пойти, как бы кто не накрыл нас! Пойду взгляну!
Хашим исчез.
— Ну чего ты? — Гандыму не по нутру было, что Сердар загрустил.
— Я думаю, что теперь будет. Виноград съели, а веточки-то остались…
— А мы их выбросим — и дело с концом!
— Ты попробуй в село вернись! Кроме как об этих курах, других разговоров нет. Ко мне уж Горбуш-ага приходил. Верни, говорит, кур, иначе, говорит, хуже будет.
— А ты ему что? — встревоженно спросил Гандым.
— Что я, сказал, что не брал я никаких кур.
— Ну и опять так скажешь.
— Теперь я так не могу. Я ведь бабушку к нему послал, ей тоже поклялся, что кур в глаза не видел. Выходит, я бабушку обманщицей сделал? Так нельзя. Приду домой, скажу бабушке, чтоб шла к элти, — пускай за меня прощенья просит…
— Ты что, обалдел?! — Гандым вскочил с места. — Да я тебе за такое!..
Сердар, ни слова не говоря, занял оборонительную позицию.
— Пошлешь бабушку к элти, пошлешь? — Гандым медленно подвигался к Сердару.
— Пошлю! — Сердар упрямо вздернул голову.
— Балда! Так тебя элти и простит!
— Пускай не простит, все равно пошлю!
Гандым молча съездил Сердара кулаком в ухо. Тот дал сдачи. Мальчишки сцепились, как петухи, но силы были равны, и ни тому, ни другому не удавалось одолеть противника. Наконец Сердар удачной подножкой подсек Гандыма и прижал его к земле.
— Хашим! — заорал тот. — На помощь! Он хочет рассказать про кур! Хашим!!!