недолго придется терпеть муки ревности.
Все прыснули в кулак от ее шутки. А начальник станции,
ошалело вытаращив глаза, изобразил на своем лице жалкую
плаксивыю улыбку. Вдруг она заметила меня, кивнула всем на
прощание головой и, подхватив меня под руку, потащила в
вагон. Уже со ступенек она обернулась и крикнула начальнику
станции:
- Дедушка, отправляй поезд, я уже села в вагон,
только теперь старый ловелас пришел в себя и, схватившись за
голову, помчался к паровозу. Через полминуты мы тронулись.
Мимо нас проплыл конец перрона с унылой фигурой начальника
станции и, увидев нас, он приветливо помахал рукой и
погрозил пальцем.
Мы вернулись в свое купе. Она с разбегу кинулась на
диван и, прыгая как ребенок, воскликнула:
- Ой, чудаки, ловко я их разыграла! Ну-ка покажи,
каких конфет ты купил?
Я молча передал ей коробку конфет и сел на свой диван,
не зная, что предпринять. Она явно не собиралась одарять
меня ласками и это приводило меня в бешенство, но
прикоснуться к ней я опасался. Она похвалила конфеты,
бросила их на стол и схватила бутылку рома.
- Давайте еще выпьем.
- Ну что же, давай.
Мы быстро допили ром и принялись поедать конфеты. Я
снова подсел к ней, пытаясь перевести разговор на
интересующую меня тему. Теребя золотые бляшки ее браслета,
я спросил, не хочет ли она спать.
- Послушай, - ответила она, пьяно улыбаясь, - что ты от
меня хочешь?
- Тебя!
- Сумасшедший, - спокойно ответила она, пристально
глядя мне в глаза, - разве такие, как я, отдаются? Их надо
брать! - она вскочила ногами на диван и, облокотившись
спиной о стену, сказала:
- С боем и кровью!
Я бросился к ней, но она, как кошка, выскользнула из
моих рук и, дернув меня за ноги, свалила на диван.
Падая, я сильно ушиб плечо об угол стола. Едва
сдерживая крик боли, я сел на диван. Она встала у двери и
диким взглядом следила за мной. Когда боль немного утихла,
я снова стал подвигаться к ней. Она насторожилась. И как
только я попытался ее схватить, она изо всей силы ткнула
меня коленом в живот и, оттолкнув от себя, прорычала:
- У... Жалкий шакал...
Задетый за живое этим оскорблением, я с еще большей
яростью кинулся на нее, не обращая внимания на боль в
животе. Мне удалось схватить ее за талию. Она обеими
руками уперлась в подбородок и оттолкнула мою голову назад
так, что хрустнули шейные позвонки. Нестерпимая боль
пронзила все мое тело. Но вместе с болью росла и моя
ярость. Я уже не помнил, ради чего мы начали возню. Мной
овладела одна мысль - отомстить ей. Я прижал ее руками к
себе и с такой силой сдавил ее живот, что она стала