Впрочем, как раз заговор против Николая Второго так вполне и можно было раскрыть даже без всяких спецслужб, поскольку о заговоре трепались в салонах много месяцев подряд. Так, хорош вспоминать «брата Колю», сам ничуть не лучше, раз стою тут и думаю, что же мне делать дальше.
А дальше нужны быстрые и решительные действия, сил на которые у меня нет. И нет никакой возможности ждать, когда генерал Маннергейм сможет сформировать хоть какое-то подобие внутренних войск из разномастной толпы, почему-то именуемой воинством. И пусть на данный момент верные мне юнкера и казаки контролируют основные мосты, почту и телеграф, однако же сил на удержание в казармах перевозбудившихся от известия из Царского Села солдат запасных полков у меня не было.
Если же я не смогу локализовать в казармах всю эту братию, то заразу бунта разнесет по всей столице. И тогда не то что для борьбы с брожением умов по всей России у меня не хватит сил, но их может не хватить даже и на удержание власти в Петрограде.
От раздумий меня отвлек Кутепов, который просил дозволения на доклад и аудиенцию для нового действующего лица. После моего кивка в кабинет, чеканя шаг, вошел лихой горец и отрапортовал:
– Ваше императорское величество! Честь имею представиться по случаю прибытия в Петроград! Командир Чеченского конного полка полковник Коджар!
Я кивнул.
– Приветствую вас, принц. Вы, как всегда, прибыли вовремя.
– Благодарю вас за высокую оценку, ваше императорское величество! Чеченский конный полк, как и вся Дикая дивизия, готов умереть за своего любимого командира!
С чувством жму руку единственному сыну Шафи-Хана, одного из претендентов на персидский трон. Что ж, появление в столице первого из шести полков Дикой дивизии может сыграть весомую роль в сложившейся ситуации. И пусть четыре кавалерийские сотни Чеченского полка не такая уж и сила с военной точки зрения, тем более не в чистом поле, а в тесноте городских улиц, однако сам, как сказали бы в мое время, имидж Дикой дивизии, готовой за меня порвать на британский флаг любого, был куда как весом.
Петроград. Главный Штаб.
6 марта (19 марта) 1917 года.
Рассвет
Дверь за Кутеповым закрылась, оставив меня одного с моими мыслями. Доклад исполняющего дела главнокомандующего Петроградским военным округом о ситуации в столице и вокруг нее наводил на тяжелые размышления.
С одной стороны, прибывшие с фронта за последние дни 9-я пехотная дивизия генерала Лошунова, 2-я кавалерийская дивизия генерала князя Трубецкого и Дикая дивизия генерала князя Багратиона, с причитающимися им по штату артиллерийскими дивизионами и пулеметными командами, либо уже разгружалась на вокзалах города, или же были в непосредственных пригородах столицы, и их прибытие в Петроград ожидалось буквально в ближайшие часы. Причем, по мнению Кутепова, вышедшего на контакт с их командованием, оснований сомневаться в их лояльности не было.