Ворота распахнулись, и вглубь территории с гортанными выкриками рванули всадники Черкесского полка, растекаясь конной лавой по аллеям и тропинкам дворцового комплекса, стараясь как можно быстрее взять здание в кольцо.
Между тем дым из окон увеличился, показались рыжие языки пламени, и огонь прямо на глазах стал охватывать все новые помещения. Вокруг дворца суетились люди, как прибывшие, так и выбежавшие из дворца. Обычная безумная суета большого пожара охватила округу. Где-то звенел колокол, куда-то несли лестницы, кто-то лопатами кидал снег в огонь, кто-то тянул шланг, с улицы бежали желающие помочь и просто приличествующие случаю зеваки. Зазвучал колокол приближающейся пожарной машины.
Огонь тем временем полыхнул из других помещений дворца, что наводило на подозрения о том, что не все из суетящихся людей заняты тушением пожара, а некоторые из них так как раз наоборот – делали все, чтобы пожар охватил чуть ли не все помещения дворца.
Сандро отдавал распоряжения, уже понимая, что пожар разрушил все предварительные планы и расчеты, и нет никакой уверенности в том, что им удастся проконтролировать всех людей в этом хаосе. В этих условиях нечего было и думать о том, чтобы выловить всех участников заговора. Тут бы благополучно отыскать всех заложников, а о большем великий князь уже и не помышлял.
В этот момент показалась Мария Федоровна, которая спешно подошла к Александру Михайловичу.
– Сандро! Там из дворца вывели семью Николая.
– Слава тебе, Господи!
Великий князь снял папаху и перекрестился. Но, как оказалось, вдовствующая императрица еще не закончила.
– Семью вывели. Но не всю…
Сандро похолодел от дурного предчувствия.
– То есть? – спросил он дрогнувшим голосом. – Что значит не всю?
Мария Федоровна несколько секунд смотрела на него неподвижным взглядом, а затем закончила:
– Николая и Алексея нигде нет. Их давно отделили от семьи, и где их содержали, никто не знает.
Александр Михайлович с ужасом посмотрел на охваченный пламенем Александровский дворец…
Петроград. Зимний дворец.
6 марта (19 марта) 1917 года. День
Зал Ротонда был заставлен снесенными со всего дворца стульями, на которых восседали прибывшие из Царского Села представители прессы.
Впрочем, слово «восседали» никак не подходит к тому бедламу, который творился в помещении. Газетчики бродили по залу, сбивались в кучки, пытались друг у друга узнать свежие новости и актуальные слухи высшего света.
В зал заходили служители дворца, которые расставляли на столиках графины с водой и бокалы с шампанским. И пусть это пока нисколько не походило на чванливый светский прием, однако журналисты в любом случае чувствовали себя отнюдь не чужими на этом празднике жизни. Более того, именно себя любимых многие из присутствующих мнили теми самыми «очень важными людьми», ради которых, по их мнению, и организовывалось это мероприятие. Подумать только, как выросло их значение! Еще буквально недавно они были людьми пусть и не презренной профессии, но все же не совсем вхожими в высший свет, а сейчас они находятся на высочайшей аудиенции и ждут