Но стоило ему протянуть другую руку Мерикаре, та громко заплакала, и Нефер принялся утешать ее, как мог. Но девочка тихонько всхлипывала все время церемонии.
Когда наконец Наджа разбил кувшины с нильской водой, знаменуя кульминацию обряда, толпа ахнула – воды великой реки, на берегу которой стоял храм, окрасились в ярко-синий цвет. За ближайшим поворотом по приказу регента все течение реки перекрыли стоявшие на якорях барки; по сигналу с крыши храма, с судов опорожнили в реку кувшины с краской. Синий был цветом династии Тамоса – этим символическим жестом Наджа объявил всему миру о своем вступлении в род фараонов.
С крыши западного придела храма Таита видел, как река изменила цвет, и вздрогнул от недоброго предчувствия. На миг показалось, будто солнце в бездонном египетском небе померкло и синие воды реки окрасились кровью. Но, подняв глаза, он не обнаружил ни облачка, ни стаи птиц, которые могли бы затенить лучи светила, а когда опустил взгляд, поток снова отливал лазурью.
«Теперь Наджа тоже принадлежит к царской семье, и Нефер лишен даже этой защиты. Я – единственный его щит, а я всего лишь одинокий старик. Хватит ли моих способностей, чтобы отвратить кобру от подрастающего сокола? Укрепи мои силы, божественный Гор! Ты был щитом моим и копьем все эти годы, так не оставь же меня сейчас, могучий бог».
На роскошной повозке Наджа и две его невесты подъехали по священной улице между двух шеренг гранитных львов к дворцовым воротам. Спешившись, они проследовали через сады в пиршественный зал. Большая часть гостей прибыла раньше и уже пробовала вино из виноградников храма Осириса. Когда показались новобрачные, гвалт поднялся невообразимый. Наджа вел молодых жен, держа их за руки. Трио важно проследовало через толпу и бегло осмотрело сложенные в центре зала подарки, подобающие такому знаменательному случаю. Апепи преподнес колесницу, обшитую листовым золотом. Она так сияла, что даже в тусклом освещении зала слепила глаза. Вавилонский царь Саргон прислал сотню рабов, каждый из которых держал сундучок из сандалового дерева, наполненный драгоценными камнями или золотыми сосудами; опустившись на колени, они сложили свою ношу к ногам регента. Наджа коснулся каждого в знак того, что принимает дар. Фараон Нефер-Сети, по подсказке самого Наджи, пожаловал свежеиспеченному зятю пять обширных имений на речном берегу. Писцы обсчитали стоимость всех этих сокровищ, и получилось, что она превысила три лакха чистого золота. Богатства регента почти сравнялись с богатствами самого фараона.