– Фараон умер! Убит гиксосами! Да живет он вечно!
Запрудив улицы, плачущая толпа последовала за колесницей с останками царя к погребальному храму. В суматохе никто не обратил внимания на то, что подчиненные Асмора сменили стражу у главных ворот и быстро расставили дозоры на всех углах и площадях.
Колесница с телом Тамоса увлекла за собой множество народа. Кривые и узкие улицы столицы, обычно многолюдные, почти опустели, и повозка Наджи без задержки добралась до речного дворца. Вельможа знал, что стоит скорбной вести разнестись, как все члены совета поспешат собраться в палате заседаний. Оставив колесницы у калитки в сад, Асмор и пять десятков его стражей окружили Наджу. Плотным строем отряд проследовал через внутренний двор, миновал садовые пруды, на берегах которых росли гиацинты, а в воде плескались рыбины, и чешуя их сверкала на безмятежной глади, будто драгоценные камни.
Прибытие вооруженного отряда всполошило совет. У дверей не стояла охрана, а присутствовали пока только четверо из его членов. Наджа помедлил на пороге, окинув советников быстрым взглядом. Менсет и Талла давно пережили пору своего некогда впечатляющего могущества. Синка всегда был слаб и нерешителен. Лишь с одним из находившихся в палате приходилось считаться.
Крат был старше любого из своих товарищей, но и древний вулкан способен на извержение. Одежда его была в беспорядке – его подняли с постели, не позволив толком проснуться. Молва утверждала, что старик до сих пор не дает спуску двум своим молодым женам и пяти наложницам. Наджа ей верил, потому как историям о военных и любовных подвигах Крата не было числа. Даже издали Наджа приметил влажные пятна на его белой льняной юбке и сладкий естественный аромат женских соков. Шрамы на руках и обнаженном торсе свидетельствовали о сотнях сражений и одержанных побед. Старик давно не носил многочисленные цепи Золота Доблести и Золота Похвалы, которыми его наградили, – такая масса драгоценного металла раздавила бы даже вола.
– Благородные советники! – поприветствовал членов совета Наджа. – Недобрые вести привез я вам.
Он решительно перешагнул порог; Менсет и Талла шарахнулись в сторону, глядя на него, как кролики на подползающую кобру.
– Фараон мертв, – продолжил вельможа. – Его сразила гиксосская стрела при осаде вражеского укрепления над Эль-Вадуном.
Члены совета смотрели на него, потеряв дар речи. Все, кроме Крата. Старый полководец первым оправился от удара. Скорбь его могла сравниться только с такой же силы гневом. Он с шумом поднялся и глянул на Наджу и его телохранителей, как вожак-буйвол смотрит на стаю подвернувшихся ему вдруг под ноги львят-подростков.