Таита правил колесницей всю дорогу от разрушенного города Галлалы, сделав всего четыре остановки. Отряд преодолел это расстояние за время на полдня меньшее, чем ушло у Наджи и Тамоса, и при этом не так утомил лошадей.
Воины с девяти сопровождающих его колесниц благоговели перед славой мага. Они знали его как родоначальника колесничих, поскольку Таита первым из египтян построил колесницу и запряг в нее коней. Его знаменитая скачка от Фив до Элефантины с вестью о победе фараона Тамоса над гиксосами вошла в легенду. Теперь, следуя за его повозкой через дюны, воины поняли, что легенда возникла не на пустом месте. Выносливость старика удивляла, он ни на миг не расслаблялся. Держащие вожжи нежные, но сильные руки не знали усталости, и час за часом евнух выжимал из лошадей все, на что они способны. Все воины были впечатлены его искусством, и более всех тот, кто ехал с ним в одной повозке.
Гил служил у Наджи копьеносцем. Это был грубоватый, дочерна загорелый парень, худощавый, что ценно для колесничего, но при этом жилистый и жизнерадостный. И наверняка хороший боец – плохого не отобрали бы для колесницы полководца.
Учитывая, что дни стояли самые жаркие, а луна светила ярко, ехали по прохладе ночи. На заре остановились на отдых. Напоив коней, Гил подошел к Таите; маг сидел на валуне, с которого открывался вид на русло Гебель-Вадун. Копьеносец подал старику глиняный кувшин с водой. Таита припал к носику и сделал большой глоток горьковатой воды, которую они везли с собой из Галлалы, не выказав никакого пренебрежения. Он пил в первый раз за все время с их последнего привала в полночь.
«Старый заклинатель демонов крепок, как бедуин-конокрад», – подумал Гил с восхищением и присел на уважительном расстоянии, ожидая, не будет ли распоряжений.
– Далеко ли то место, где пал фараон? – спросил наконец маг.
Прикрыв ладонью глаза от восходящего солнца, Гил указал вдоль по руслу туда, где оно сливалось с равниной:
– Вот там, господин. Рядом с той далекой линией холмов.
В первый раз Таита задавал Гилу вопросы на заседании совета, когда разбирали дело о смерти фараона. Совет допросил всех, кто хоть что-то знал о происшедшем. Таите припомнилось, что свидетельство Гила было взвешенным и достоверным. Он не смутился перед высокопоставленными членами совета и излагал все как честный простой воин, каковым и являлся. Когда ему показали гиксосскую стрелу, Гил сразу опознал в ней ту, которой был сражен фараон Тамос. Древко ее было сломано – это сделал вельможа Наджа, чтобы облегчить боль от раны.