— Выбирайся оттуда и возвращайся домой.
— Будешь ждать? А если в итоге получится, что приду я к тебе без всего. Ничего не будет. И зарплата копеечная. Вот приду и скажу, давай вместе жить и копейки считать. Пойдешь за мной? Зато жизнь честная будет! Больших денег не получается у меня заработать честным путем. Так что будем с тобой с постного супа на кашу перебиваться.
— Вспомню, как на рынок ходить. — машинально ответила Люба. Стас рассмеялся и обнял ее за плечи, прижимая к себе.
— С тобой точно не пропадешь. — сказал он, целуя ее в щеку. Из-за темноты было не видно, что она покраснела. — Буду считать это положительным ответом.
— Нет. Я…
— Шучу. — он скользнул губами по ее щеке. — Ты все также меня дурманишь.
— Стас, подожди…
— Тсс, хочу тебя до дури. Сама ведь не против.
— Против! — она уловила момент и откатилась в сторону. Стас тут же повалил ее на траву, прижимая своим телом.
— Дальше не советую уползать. У нас там ветки лежат. Только спину себе покарябаешь. — предупредил он. Ласковые пальцы очертили контур ее губ.
— Стас, прекрати.
— Не хочу.
— Твоя непредсказуемость и смены настроения меня пугают.
— Меня тоже. Видишь, сколько у нас общего.
— Пожалуйста. Не надо. — сдавлено попросила она, когда он начал расстегивать ее спортивную кофту.
— Почему? Не такая уж ты и маленькая. Через полгода будет восемнадцать. Почти взрослая. Да и не могла же ты все это время только за книжками сидеть. Гуляла ведь с кем-то.
— Нет. Некогда было и не хотела.
— А надо было, пока была возможность. Чужое бы трогать не стал. А так ты все еще моя. Вкусная и аппетитная. Такая же, как я тебя и запомнил. — задирая ее футболку, пробормотал он. — Ты мне напоминаешь кочан капусты. Сто одежек.
Он не стал возиться с застежками лифчика. Снял бретельки и стащил его вниз, оголяя ее грудь. Люба лежала закрыв глаза и не шевелясь. Страх и возбуждение соперничали друг с другом. Она хотела его и боялась. Хотела вновь ощутить эти нежные прикосновения, по которым скучала. Горячие поцелуи, что снились ей во сне. Но здравый смысл подсказывал другое. Нельзя давать слабину или она пропадет.
— Что будем делать, малышка? Думаешь меня остудит твоя попытка быть холоднее льда? Я знаю, как тебя растопить. — поглаживая ее грудь, сказал он. — Чего молчишь?
— А что ты хочешь услышать?
— Что ты не против продолжения. Что готова со мной до конца идти. Плачешь?
— От дыма глаза слезятся.
— Может тебе такая романтика и нравится, но мне нет. Меня уже зажрали комары. От дыма хочется чихать. Твои слова вызывают раздражение. Хочется ударить чем- нибудь тяжелым, чтоб вернулся мой Стас, а не придурок, который несколько часов выносит мне мозги.