— Для кого-то может и нет. Я не знаю. Но ты сам бы потом жалел, что поступил так. А так как тебе сейчас и так фигово, то лишняя вина тебя бы раздавила.
— Так это ты обо мне заботишься? — нервно хмыкнул Стас.
— Я себя адекватно веду в отличие от тебя. Стас, ты мне нравишься. Может я и не против с тобой переспать. По-настоящему, до конца. Но это не значит. Что все должно произойти после того, как ты наговоришь вещей, от которых волосы дыбом встанут. Потом еще в приказном порядке велишь ноги раздвигать. А после будешь меня донимать чувством вины, так что в итоге я сама буду тебя жалеть, а не винить. Не хочу. Так. У& если все и будет, то по любви, по согласию, по желанию, и когда ты будешь в адеквате.
Стас не ответил. Сел рядом с ней и положил голову ей на руки. Тихо. Ночь. Луна освещала все таинственным светом, придавая привычным вещам новые таинственные очертания. Казалось, что прислушавшись, можно услышать хихиканье русалок и плеск их воды по гладкой поверхности реки. Люба знала, что это всего лишь разыгравшиеся воображение. Что плещется рыба, а хихиканье — это плод ее воображения.
— Прости меня, Люб.
— Забыли.
— Знаю, что дурной. То и дело на нервах играю. Но я не специально. Так получается. Все время стараюсь, а получается паршиво.
— А ты попробуй не стараться. Может результат будет лучше? — предложила Люба. Она осторожно погладила его по голове. — Не знаю, как ты, а я устала и замерзла. Дай я оденусь и лягу спать.
Через пять минут она уже лежала на траве, накрывшись покрывалом. Стас лег рядом. Она приподняла покрывало, пуская его к себе под бок. Они накрылись с головой от жужжащих комаров. От травы шел запах зелени. Река приносила с собой запах свежести. Становилось прохладнее. В поисках тепла пришлось прижаться друг к другу.
— Почему ты меня терпишь? Могла бы ведь сегодня послать.
— Ты хотел скандала. Искал повода. Не хотела маму расстраивать. А ты и при ней нашел повод. Сам же сказал, что лучше мириться и ссориться в стороне от чужих глаз.
— Люба. Останешься со мной. Так, чтоб на всю жизнь? Обещаю, что все дела закончу, а новых начинать не буду. Останешься со мной?
— Я подумаю. — сонно, пробормотала она.
— Так нечестно. Возьмешь и передумаешь. — хмыкнул Стас, но Люба уже спала. Он вздохнул, прижимая ее к себе. Холодная. И какая-то близкая. Это пугало. Она его понимала, а не должна была. А он дурак. Чуть ее не потерял. Эта мысль отрезвляла почище любой пощечины. Становилось дурно, когда он представлял, что не сможет больше ее обнять, увидеть спокойный взгляд, «услышать» молчание. Дурак. Как можно потерять такую малышку? Ее беречь надо, а не разбрасываться такими подарками судьбы. Ничего. Он исправится.