— Ты меня решил накормить так чтоб я подняться не смогла? — спросила она, разглядывая гору еды.
— Я тебе помогу. — ответил Стас.
Странно было вот так сидеть с ним, есть из одной тарелки. Будто все это так и должно быть. Не было чувства скованности. Хотя какая может быть скованность, когда они столько друг друга знают?
— Стас, если спрошу, ответишь честно? И больше мы к этой теме не вернемся. — собравшись с духом, спросила Люба.
— Только прожую и отвечу. — сказал он с набитым ртом. Все хотел в шутку перевести, но не получилось. Люба даже не улыбнулась.
— Это ведь все из-за тебя произошло? — спросила Люба.
— Да. — он ушел из комнаты, унося с собой тарелку. Вернулся с чаем. Люба видела, что он нервничает. Ему разговор этот явно неприятен.
— Почему? При чем тут я?
— Надавить хотели. Показать, что все бабы одинаковые.
— Не понимаю. — отпивая успокоительный чай, сказала Люба.
— Оступиться с дороги в канаву легко, а выбраться сложнее. Нога увязнуть может.
И…
— Кому-то языком трепать спьяну меньше надо. — хмыкнул Мышак заходя в комнату. — Напился, растрепал про тебя. Мол завязывает, потому что жениться решил. Напел про тебя дифирамбов. Ребята и решили доказать этому влюбленному идиоту, что все бабы одинаковые. Стоит поманить и изменять начнут направо и налево. Проще надо говорит, Стас. Проще.
— Ты чего здесь забыл?
— Гулять ухожу. Утром вернусь. А вы дальше чирикайте. — ответил Мышак. За ним хлопнула дверь. Тишина. Люба смотрела в кружку с чаем.
— Люба, мне плевать на то, что произошло. И на то видео. Тем более, как я понял, это был монтаж. Даже если и не монтаж, все равно плевать. Люб. Хватит молчать. Хоть что-то скажи.
— Ас теми мужиками что случилось?
— По-хорошему договориться не получилось. — ответил Стас. — Поэтому будут некоторые проблемы, но тебя они не должны коснуться.
— Но могут? — она посмотрела на него.
— Если останешься со мной. — он смотрел в ее глаза, спокойные и глубокие. — Я постараюсь, чтоб тебя больше ничего такого не коснулось. Люба, я не хотел, чтоб все так получилось.
— Ты говорил, что бросишь.
— Просто так из игры нельзя выйти. Не получается. — ответил Стас.
— И что теперь? — одинокая слезинка скатилась у нее по щеке. Единственная эмоция, которую она разрешила себе. Из-за простуды голос хриплый.
— Я тебе говорю, что постараюсь, чтоб такого больше не повторилось.
— Но повториться может.
— Тут я ничего не могу обещать.
— Я поняла. — Люба вздохнула. Посмотрела вперед, пытаясь сдержать слезы.
— Люба…
— Знаешь, один человек меня учил, что надо смотреть не по словам, а по поступкам. Спасибо, что вытащил меня оттуда. Но второй раз я такое переживать не хочу. — она закашлялась. Стас попытался ее обнять, но Люба отстранилась. Ушла в ванную. Слабость, слезы. Жалость к себе. Люба не думала, что разревется. Она вернулась в комнату минут через тридцать. Забралась назад под одеяло. — Ты мне сказал напомнить про таблетки.