Неужели тут какие-то безумные дела свихнувшегося Станислава Трофимовича? В последних письмах деревенская тетка сообщала лишь о том, что отчим окончательно спился, бросил работу в школе, кочует теперь целыми днями из одной распивочной в другую, в компании таких же беспутных. Зачем понадобилась ему Марина? Неужели простоватый и недалекий отставник смог затеять всю эту странную игру? Если это так, то откуда же у него взялись столь умопомрачительные деньги? Вопрос о деньгах почти снимал все предложения о причастности отчима… Конечно, это не он. Но кто же?
Марина выбежала из здания аэропорта. Куда теперь ехать? Домой, чтобы ждать страшного звонка? “К Катьке”, – вдруг появилась спасительная мысль. Может быть, эта подружка поможет что-нибудь понять?..
Катька по-прежнему выглядела неописуемо картинкой с плакатов по гражданской обороне, что-то из раздела о химических поражениях.
Марина как бы невзначай напомнила ей о случае с засланными к косметологам бандитами.
– Катерина, тебе пора романы писать. Что-нибудь дамско-криминальное: такой опыт, такие познания! Слушай, ты ведь и в самом деле с этими бандитами…
– Что я? – Катька насторожилась.
– Ну, знакома, – Марина пыталась вывести разговор на нужную ей тему.
– Никого я не знаю! – отрезала подруга.
– Но ты же сама рассказывала мне про всякие там баньки…
– Глупости. Забудь. И никакие это не бандиты. Так, собираются у “папика” разные коллеги. У всех свой бизнес. Чем-то торгуют, что-то перевозят. Я не вникаю, мне это ни к чему. А что до банек, так это просто анекдот. Поехали как-то раз – у входа “мерсы” стоят, в раздевалке – сплошные меха. Внутрь захожу – там тетки толстые с геркулесом на лицах сидят, клюкают и обсуждают: где, что, почем. Мебель, знаете ли, лучше в Финляндии брать, а шубы дешевле в Греции… Это только в романах у них юные грации-массажисточки, а по жизни их ничего, кроме денег, не волнует. Целыми днями только и слышу: деньги, деньги, кто-то нагрел, кто-то увел, на кого-то наехали, кого-то посадили… Сегодня он весь в цепях, баба его в брюликах, а назавтра она уже прибегает, лица на ней нет: скидывайтесь, мол, на адвоката, засадили моего родимого. За что? Да так, говорит, поехал он за одним должком да погорячился…
– Это как?
– Как-как? Пришил, значит, кого-то.
– Кать, а тебе не страшно с ними?
– Милая, а куда же я теперь денусь? Назад в коммуналку? Ой, слушай, а мне опять насчет тебя Колян звонил, но что ему надо, не сказал.
Значит, мент разыскивал Марину. Неожиданно она четко вспомнила лицо этого человека. Его голос. Кажется, дело прояснялось. Неужели он? Стараясь не выдать своего волнения, она что-то еще весело пообсуждала с Катькой, а потом под предлогом срочных дел в университете оставила подружку одну – горевать над своим усовершенствованным имиджем.