За рекой виднелся сгоревший остов Notre Dame de Paris. Тысячелетний собор уже не дымил. Лишь почерневшие древние стены возвышались над Сеной.
Да, если британцы не успеют, то немцы войдут в самый центр. И один Бог знает, что останется от Лувра, Елисейского дворца, от Эйфелевой башни в конце концов.
Мостовский понимал французов. Вероятно, он точно так же сражался бы за Москву. Потеря Парижа могла поставить финальную точку в и так бесславной кампании 1917 года. Погруженная в пучину анархии и гражданской войны, Франция могла не вынести оккупации столицы проклятыми бошами, и пойти на сепаратный мир, надеясь бросить все силы на восстановление внутреннего порядка в стране. А это, в свою очередь, фактически обрушивало Западный фронт. В таких условиях британцам ничего другого не останется, как покинуть континент. Да и американцам будет сложнее переправлять войска, в случае, если Франция выйдет из войны и объявит нейтралитет. И тогда Россия и Италия фактически оставались один на один с Центральными державами. С прогнозируемым печальным результатом.
Поэтому Имперский Комиссар понимал повеление Государя. В сложившийся ситуации русская армия должна была помочь французам отстоять Париж. Париж стоит мессы, так кажется? Даже если пришлось для этого досрочно прервать действие «Ста дней для мира».
* * *
ЗАЯВЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА
ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ повелел Российскому Телеграфному Агентству сделать заявление.
Сегодня, 28 июня 1917 года, истек срок действия мирной инициативы, которая была выдвинута в одностороннем порядке Российской Империей 20 марта сего 1917 года. «Сто дней для мира» строго и неукоснительно соблюдались нашим государством, Русской Императорской армией и Российским Императорским флотом, явив всем народам пример стремления к миру не на словах, а на деле. Россия приветствует стремление к миру со стороны других участников Великой войны, взявших на себя в одностороннем порядке такие же обязательства — не вести никаких наступательных действий на протяжении ста дней, дав таким образом шанс политикам и дипломатам действовать в направлении установления сначала перемирия на фронтах, а затем, надежного, прочного и справедливого мира.
Пусть не сразу, но боевые действия были прекращены, сначала на Восточном и Кавказском фронтах, затем на Итальянском и Балканском, и наконец на Западном. В Европе перестали стрелять пушки, на море перестали идти ко дну торговые суда. Установление мира было близким, как никогда до этого. Народы мира вздохнули с облегчением, с надеждой взирая на своих государственных лидеров.