Я резко встал и не прощаясь вышел из залы.
* * *
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. ГДЕ-ТО В НЕБЕ. 9 (22) июля 1917 года.
Моторы «Ильи Муромца» молотили воздух. Сделав большую дугу, приданный «трем топорам» аэроплан, огибал линию фронта направляясь к указанному району.
Собственно, оба «Муромца», приданные его полку, работали в эти дни, что называется, на износ, метаясь между многочисленными «объектами», которые были задействованы в операциях полка, который Государь коротко именовал колоритным словом «спецназ». Аэропланы перебрасывали с места на место бойцов и грузы, пару раз даже были задействованы в информационной кампании, разбрасывая тысячи листовок над позициями неустойчивых полков австро-венгров, и даже провели десантирование группы диверсантов на парашюте Котельникова, высаживая их невдалеке от важнейшего узла обороны противника.
И вот, сегодня утром, пришла директива, состоявшую всего из двух слов: «План «Б». И все. Летит теперь полковник Слащев на новое место, молясь, чтобы все намеченное успели провести и такое ускорение не нарушило течение запланированных ранее событий.
Впереди «План «Б». И этим все сказано.
Игра пошла. По-крупному.
В которой, ты или взлетишь до небес и получишь все, или же…
Все на кону.
А там хоть стреляйся.
Ничего не исправить.
Если не убьют, конечно.
* * *
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». ЦЕРКОВЬ РОЖДЕСТВА БОГОРОДИЦЫ. 9 (22) июля 1917 года
Я молился. Молился истово. Молился, как никогда в жизни. Я благодарил Бога, Христа, Святую Троицу, Богородицу. Молился, толком не помня молитв, и вовсе не зная их в своей прежней жизни. Молился, давясь от слез и счастья, благодаря и клянясь, уповая и вознося.
Я не знал, что со мной. Никогда еще в этом времени, да и в прошлой моей жизни, я не испытывал такого мощного эмоционального потрясения. Все было. Было убийство графини Брасовой. Была Кровавая Пасха, когда я в гневе, не помня себя, привселюдно сломал челюсть генералу Скалону. Было еще много всего, но только сейчас мою душу… Не знаю, как сказать. И как описать.
Почему едва не случившаяся гибель итальянской принцессы, которую-то я и не видел вживую, вдруг поразила меня в самое сердце? В этот момент, не имела значения политика и геостратегические соображения. Я вообще не думал сейчас об этом. А о чем?
А о том, что я ее никому не отдам. И кто обидит ее, тот пожалеет, что на свет родился. За сына и за нее я пасть порву любому. На британский флаг порву. Или я не Император Всероссийский, черт их всех раздери!
* * *
ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО
Оперативная сводка за 9 июля 1917 года.