Такое, никому спускать безнаказанно нельзя!
Напрасно сей генерал, пытался перевести стрелки на вышестоящее руководство — оправдываясь тем, что приказа «стоять насмерть» ему никто не дал:
— Ведь, приказа «драпать, как заяц» — Вам тоже не было, господин генерал? Так почему из двух «не отданных» приказов, Вы выбрали именно этот?
В своё оправдание, тот ничего ответить не мог…
Меня ещё кое-что интересовало:
— И, почему Вы не объяснили генералу Крымову — на выручку КОГО(!!!) отправлена его Уссурийская конная бригада? Ведь, согласно показаниям генерала Свиты ЕИВ, он лично поставил Вас в известность о моём затруднительном положении и соответствующем приказе всеми силами идти мне на помощь? А это, уже не трусость или глупость, господа…
Я обвёл всех присутствующих диким взором, думаю — с налитыми кровью глазами:
— ЭТО — ИЗМЕНА!!!
Ответ и реакция самого Казнакова на моё обвинение, меня несколько смутили:
— ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!!! ВИДИТ БОГ, Я СООБЩИЛ ГЕНЕРАЛУ КРЫМОВУ О ВАШЕМ ПРИКАЗЕ И БЕДСТВЕНОМ ПОЛОЖЕННИИ!!! Я ОТДАЛ ПРИКАЗ ЕМУ ИДТИ ВАМ НА ПОМОЩЬ!!!
Воистину, возопив это, пожилой генерал — упал на колени и, принялся неистово креститься и кланяться мне…
Я перевёл вопросительный взор на Крымова.
— ОН ВРЁТ!!!
Генерал Крымов, был прекрасен — как само обличение, как Вышинский на Московском процессе над троцкистами.
Подумав, я ответил Казнакову словами из Священного писания:
— «Единожды солгав — кто тебе поверит?». Думаю, Вы сами знаете, господин генерал — как Вам следует поступить в дальнейшем, чтоб сохранить хотя бы свою честь…
Наутро этот генерал застрелился.
Больше никого из «своих», генералы мне «на съедение» не дали…
А, генерал-майор Крымов пошёл у меня на повышение!
Гвардейские части, входившие в бывшего «Конного отряда Казнакова» были выведены в глубокий тыл — а из казачьих, была сформирована «Уссурийская казачья дивизия». Вот её и возглавил Крымов, став уже генерал-лейтенантом.
В самом конце «совещания» заметил: Алексеев относится к нему очень тепло и, частенько подолгу с ним беседует о чём-то, где-нибудь в сторонке. Загнал подальше в «петушинный угол» свою вылезшую откуда-то из самых тёмных закоулков сознания паранойю — мало ли о чём, могут беседовать два военных?
В числе прочих — немногим в числе, проявивших себя генералов, был всячески мной «обласкан» генерал-майор Бржозовский Николай Александрович, комендант русской крепости в Польше Осовец, оказавшей ожесточённое сопротивление немецким войскам этим летом. Осовец, в отличии от Ивангорода генерала Шварца, хорошо известен в «моё время» — по так называемой «Атаке мертвецов».