До открытой, ещё в 19 веке, Курской магнитной аномалии — ни у правительства Российской Империи, вышвырявшего колоссальные средства на бесполезные стада плавающих железных бегемотов-линкоров, ни у частных российских предпринимателей — руки не дошли! Большевики же, ею занялись сражу же по окончанию Гражданской войны — когда ещё кровь на полях не просохла.
Разработанный ещё до Великой войны, виднейшими российскими учёными и крупнейшими инженерами-электротехниками план ГОЭЛРО, Ленин и компания стали выполнять — когда валовый продукт страны, сократился до десяти процентов от уровня пресловутого «эталонного» 1913 года.
И, «невесть им числа»!
Я, это к чему?
Пожалуй и, мне для повышения своего рейтинга в кругах интеллигенции — откуда идёт основной поток революционеров всевозможных окрасов, следует «прикормить» этот контингент.
НЕПРИМЕННО!!!
* * *
Однако, вернёмся к нашим «баранам», ибо от расстрела пенициллин мне особо не поможет — даже если профессор Фёдоров, успеет за оставшиеся до него время научиться его изготовлять в промышленных масштабах.
Так… Есть ещё одна идейка… Если она «выстрелит», то будет вообще замечательно. Так, так, так… Пошарим по всем ящикам стола, мне нужны образцы писем моего Реципиента к царице. А вот этот заперт на замочек, не открывается… А, у меня есть в карманчике ключик! Так, так, так… Вот и, она — моя переписка с моей Гемофилией. Читаю первое попавшиеся:
«Дорогой мой,
Боюсь, мои письма немного скучны, потому что сердце и мозг у меня несколько утомлены, и мне приходится говорить тебе об одном и том же…»
Так… За какое число это письмо? Ещё прошлогоднее… Бегло, на автомате читаю весь текст — благо почерк аккуратен, останавливаясь в его конце:
«…Сейчас должна кончать. Благословляю и целую тебя без конца. Радость свидания с тобой безгранична, — но тяжко покидать мой Солнечный Луч. Не остановиться ли нам с тобой в каком-нибудь другом городе вместо Пскова? Благословляю тебя еще и еще — уж неделя как мы разлучены! Работа — единственное лекарство. Любящая тебя твоя старая
Солнышко.
Привет Н. П.»
Ой, ты пуси-муси… Какие телячьи нежности… Но, где-то в глубине души, я в первый раз позавидовал Николаю Второму: мне такие письма никогда не писали и, как мне думается — так НИКОГДА(!!!) не любили. Не… Были у меня женщины и вроде немало, была даже жена… Два раза.
Но настоящей — БОЛЬШОЙ(!!!) и взаимной любви не было, если не считать за таковую простое половое влечение и, затем — привычку. Дааа…
Да, печалька.
Ну, ни чё: в тот раз пережили и, в этот раз — как-нибудь, да переживём!