Ещё одной функцией было автономное управление его телом. Это было действительно удобно, она уже спасала его жизнь. Но была здесь и обратная сторона. Один раз «система» уже отобрала жизнь у девушки. Тогда Рею чудом повезло всё исправить. Но второго шанса уже может и не выпасть. Особенно такому человеку, как Рей.
Ночью его преследовал кошмар. Это был другого рода кошмар, не тот, который можно увидеть во сне. Но с появлением первых лучей солнца этот кошмар ушёл, как уходит любой другой. Теперь он словно растворялся в лучах восходящего солнца, оставляя после себя лишь лёгкое воспоминание.
Однако кошмар вновь дал о себе знать — свою правую руку Рей обнаружил на чём-то мягком. Мягком и прохладном. Сейчас ему предстояла игра — понять, что находится под одним одеялом рядом с ним.
Он опустил руку вниз — пушисто. Поднял вверх — мягко, поднял ещё выше — а тут у нас…
— Рей, убрал руку с моего лица, иначе я тебе её сломаю, — раздался холодной голос, полная противоположность тёплому утру.
А вот и ночной кошмар. Рей нехотя повернулся в сторону обладательницы голоса. Это вредная стерва лежала рядом с ним и подтягивалась. Из-под одеяла показалась её грудь. Может в любой другой ситуации это бы и выглядело эротично, но не сейчас. Всё потому, что в последнее время она его затр…ла. Во всех смыслах этого нецензурного слова.
— Что ты до сих пор здесь делаешь?
— А ты мне будешь указывать, где мне находиться? — с вызовом спросила она Адель.
— Это так-то моя комната.
Ни стеснения, ни уважения, ничего. Она лежала так, словно находилась у себя дома. Адель была в своём стиле. В последнее время она постоянно приходила к нему вечером, когда не была занята работой и когда могла прошмыгнуть мимо остальных курсантов (просто удивительно, как они ещё умудрялись держать это всё в тайне). А ночью она начинала свой марафон. И хорошо, если она была уставшей после работы. А если нет? Тогда уже уставшим был Рей. И после бурной ночи ему ещё потом предстояло идти на тренировки, где тоже самое с ним делал уже Муромец, но посредством упражнений.
Рей уже задавался вопросом, от чего Адель такая. С одной стороны, на неё так могло повлиять насилие в детстве и оставить такой вот отпечаток. По крайней мере Рей слышал, что такое возможно (Откуда он это слышал, Рей не знал. Это было одним из множества воспоминаний прошлого, что всплывали в его голове). С другой стороны, она могла быть сама по себе нимфоманкой и, получив свободу, пользовалась ей на полную.
— Гонишь меня? — Она положила на него правую руку, навалившись своей небольшой грудью ему на плечо. Намёк был ясен как божий день. — Это не слишком вежливо по отношению к своей жене, знаешь ли.