Совершенно очевидно, что он забыл, как ее зовут. Я неловко улыбаюсь ему.
– Вот, решила познакомить Дейзи со всеми. Я ненадолго.
– Очень хорошо, очень хорошо. – Он окидывает взглядом комнату; такое впечатление, что мы ему уже наскучили.
– Хотите кекс? – Я протягиваю ему коробку с угощением.
Он смотрит на оставшиеся кексы.
– Да, спасибо. Я возьму один с собой в кабинет. – Он выбирает шоколадный и быстро уходит.
Знаю, что он недоволен тем, что я принесла с собой дочь. Ведь это нарушение заведенного порядка. Вероятно, он собирался произнести зажигательную речь перед персоналом в честь начала учебного года, а я сорвала его план.
Я оглядываюсь и вижу, что с Дейзи воркуют мадам Камброн, завуч по иностранным языкам, Даниэлла, руководительница драмкружка. Тим что-то шепчет мне на ухо.
– Мм?
– Я спросил, ты знаешь, что Паркфилд работает здесь последний семестр?
– Серьезно? – Я не могу скрыть свою радость от этой новости. – Я как раз хотела спросить тебя об этом. Он только что продал свой дом, и я гадала, уволится он или нет.
– Теперь ты больше не будешь жить по соседству с начальником.
– Это точно, – усмехаюсь я.
– Его место займет Кэролайн, пока они не найдут замену. – Кэролайн заместитель директора и гораздо более контактный член коллектива, чем наш нынешний руководитель.
– А куда он уходит? – спрашиваю я, глазами следя за перемещениями Дейзи.
– Не могу сказать наверняка, – отвечает Тим. – По последним слухам, он получил место в какой-то школе в Йоркшире, но никто не спрашивал его об этом напрямую, а сам он не горит желанием выдавать информацию.
Я отвлеклась от разговора, так как потеряла Дейзи из виду. Мадам Камброн наливает себе чай, а Даниэлла роется в своей сумке. Дейзи с ними нет. Во мне поднимается паника, горло, словно когтями, пережимает спазм.
– Что с тобой? – спрашивает Тим. – Ты вдруг побелела.
– Ты видишь Дейзи? – У меня все плывет перед глазами, в дрожащем голосе слышится страх. Я приказываю себе успокоиться. После вчерашнего мне нельзя реагировать слишком бурно. Заставляю себя сделать глубокий вздох и пытаюсь унять панику. Но ничего не получается. Чувствую себя так, будто меня засасывает в длинный темный туннель.
Тим, прищурившись, смотрит на меня.
– Кирсти! Что с тобой? – повторяет он.
– Я не вижу своей дочери. – Пошатываясь, начинаю пробираться через забитую народом комнату. Протискиваюсь мимо коллег, которые весело едят кексы и смеются, не подозревая о том, что мною владеет дикий страх. Какая же идиотка! Как я могла выпустить ее из виду хоть на секунду!
– Кирсти! – окликает меня Тим.