– Что ты делала?
Когда я произнесла все это вслух, моя затея стала выглядеть еще более дикой.
– Не волнуйся. Иди спать.
Но вместо того чтобы возвращаться в кровать, Доминик включает в коридоре свет. Я щурюсь, причем не только от света, но и от сознания, что мы сейчас поссоримся.
– Кирсти, – говорит он, – ты понимаешь, что это полное умопомешательство?
– Ш-ш, ты разбудишь Дейзи.
– Пошли в спальню, – говорит он, поворачиваясь ко мне спиной.
Я покорно следую за ним, придумывая, как бы представить мои действия в более разумном виде. Доминик в полумраке садится на край кровати. На ковре ярко выделяется треугольник света из коридора.
Встаю перед ним, понурив голову. Я понимаю, что перешла границы допустимого.
– Кирсти, это надо прекращать, – говорит Доминик, потирая лоб.
– Что прекращать? – спрашиваю я, отлично зная, что он имеет в виду.
– Думаешь, я не слышу, как ты по ночам спускаешься вниз и проверяешь замки, раскладываешь игрушки Дейзи в качестве ловушки для воображаемых взломщиков?
Я сникаю. Он все знает.
– Я не дурак, – продолжает он. – Я ничего не говорил, потому что рассчитывал, что ситуация улучшится, если я не стану поднимать шум. Но ситуация ухудшается, верно?
Не отвечаю. От унижения я покрываюсь гусиной кожей.
– Кирсти, я не сержусь. А беспокоюсь за тебя. – Он хлопает по кровати рядом с собой, но я не могу сдвинуться с места. Тогда он встает и берет меня за висящую как плеть руку. – И что, по-твоему, ты собиралась найти в баке у Мартина?
Я прокашливаюсь.
– Ничего.
– Рассказывай, Кирст. Что ты надеялась найти? Я на твоей стороне.
Я пожимаю плечами. За эту неделю уже не в первый раз чувствую себя провинившейся школьницей.
– Что-нибудь подозрительное.
– Например?
– Банки из-под молочной смеси, упаковку от подгузников.
– Ты серьезно думаешь, что Плакса Миртл может быть похитителем детей?
– Не знаю, – огрызаюсь я. – Вот поэтому я и заглянула в его баки. Я хотела заполучить улику, прежде чем рассказывать тебе или идти в полицию.
Не имея сил выносить недоверчивое выражение на лице мужа, я поворачиваюсь и подхожу к окну. Я выглядываю из-за шторы и смотрю на затихший поселок, на спокойствие, которое так не вяжется с бурей, бушующей в моей душе. С одной стороны, я понимаю, почему Доминика беспокоит мое поведение, но с другой, я знаю, что у меня есть все основания тревожиться.
– Как ты думаешь… – начинает он и замолкает.
– Ты о чем?
– Как ты думаешь, может, тебе стоит с кем-нибудь это обсудить?
Я поворачиваюсь к нему. В полумраке я вижу, что его глаза полны искренней заботы.
– Со мной все в порядке, – говорю я.