Семья Слейтера была бедна. Его родители, по рассказам, жили «в двух или трех чистых комнатах» в «обветшалом доходном доме» в Бейтене. Адольф, инвалид с заболеванием позвоночника, в годы юности Слейтера уже не мог работать. Паулина страдала частичной слепотой. Во время странствий Слейтер регулярно посылал им деньги. «Никаким родителям я не могла бы пожелать лучшего сына, — сказала его мать репортеру Glasgow Herald, отыскавшего ее в Бейтене после ареста Слейтера. — Полтора года назад мне пришлось делать операцию по удалению катаракты с одного глаза. Она стоила 20 фунтов, и Оскар прислал мне 10 фунтов, чтобы помочь. Он мой сын, мой лучший из сыновей».
Впервые Слейтер побывал в Англии около 1895 года. Именно там, чтобы не утруждать местных произнесением трудного для них имени «Лешцинер» с его неудобным обилием согласных, он стал называть себя Оскаром Слейтером.
Прибыв в Глазго примерно шесть лет спустя, он с головой окунулся в жизнь среды, которую один современный нам английский писатель назвал «преисподней, населенной странными обитателями с прозвищами в духе Раниона — Крот, Солдат, Акробат, Уилли-художник, Крошка Борец, Алмазный Торговец… Коварный мир с уличными пари, шлюхами и распутством, „ресетом“[10] и укрыванием сомнительных вещей, ставками на бегах и картами, игрой в кости и в бильярд на деньги». Примерно в 1904 году Слейтер, расставшийся с женой-шотландкой, познакомился в Лондоне с 19-летней Антуан; она сопровождала его во всех последующих поездках.
При всей горячности и ветрености в Слейтере не наблюдалось жестокости. В шотландском тюремном досье значились два его предыдущих ареста, оба за мелкие проступки. В первый раз он был арестован в 1896 году в Лондоне за умышленное нанесение телесных повреждений — по всей видимости, во время потасовки в пабе. (Слейтера оправдали.) Второй арест произошел в 1899 году в Эдинбурге, причиной стало нарушение общественного порядка. (Слейтера приговорили к уплате 20 шиллингов или семи дням тюрьмы; зная Слейтера, вполне можно предположить, что он предпочел уплатить штраф.)
На деле «малопристойный мир», в котором вращался Слейтер, — мир, так ужасавший чопорное приличное общество, — состоял не из свирепых злодеев, а скорее, как писал Хант, из «людей, которые, не будучи преступниками, не задавались вопросом о нравственной стороне сделок, принимали драгоценности как валюту, не брезговали тузом в рукаве, были привычны к фальшивым именам и к прозвищам». Именно в этот мир, пусть и темный, но никак не кровожадный, и попадали многие оказавшиеся в Великобритании еврейские иммигранты, которым для вступления в высокопрофессиональную среду недоставало образования, связей или капитала.