К середине 1880-х годов питерхедские власти решили, что для защиты от грозного моря городу нужен длинный волнорез. Тяжелейшую работу по вырубке камней и сооружению волнолома можно было отдать заключенным. Правда, ни одной тюрьмы в городе не было. Поэтому было решено построить ее и обеспечить тем самым круглогодичный приток рабочей силы.
Твердыня, известная во времена правления королевы Виктории как «ее величества тюрьма Питерхед», была открыта в 1888 году. «Нам говорят, что обращение в шотландских тюрьмах очень справедливое, так что ничего более страшного с тобой не случится», — с надеждой напишет Слейтеру мать в 1910 году. Она была права лишь отчасти.
Рубеж XIX и XX веков стал временем перемен не только для английской криминологии, но и для пенологии — науки о наказаниях. В XIX веке преступников считали неисправимыми, поэтому заключение несло исключительно карательную функцию; изоляция, тяжелый труд и скудный рацион были стандартом. С наступлением нового века подход стал более прогрессивным, и наиболее просвещенные тюремные начальники теперь считали тюрьму местом перевоспитания преступников. Так, в Питерхеде была библиотека, практиковались совместные занятия заключенных, существовал дискуссионный клуб, на заседании которого Слейтер передаст Уильяму Гордону тайную записку. Однако в целом в питерхедской тюрьме царила спартанская строгость, где отбывали наказания самые печально известные преступники. «Я лучше выберу немедленную смерть, чем пожизненное заключение в Питерхеде», — сказал в 1918 году шотландский революционер-социалист Джон Маклин, который отбывал там не один срок.
Главное здание тюрьмы вмещало 200 человек. Все камеры были одиночные размером примерно четыре на восемь футов (около 120 на 240 см), потолок был ниже семи футов (около 210 см) — «попросту небольшой ящик», как писал Маклин. Из мебели — гамак, прикрепленный к двум стенам, и узкая откидная железная столешница с дощатым верхом. В каждой камере было окно в 18 квадратных дюймов (около 115 кв. см) с прочной решеткой.
«Каждая камера обогревается теплым воздухом из общего зала», — писал Маклин, который отбывал в Питерхеде наказание за подстрекательство к мятежу:
Воздух в зале подогревается американскими угольными печками и проникает в камеру через две щели внизу двери. В большинстве камер зимой очень холодно, поскольку такой способ обогрева никуда не годится, а завернуться в одеяла — преступление, за которое начальник тюрьмы может перевести тебя в «специальные» камеры, одна ужаснее другой. Разумеется, преступлением может быть объявлено что угодно. Цель — сломить нервную систему узников, многие из которых доходят до крайне жалкого состояния.