Самолётиха (Гордон-Off) - страница 9

Поводов было два, пройденная мной комиссия и наши проводы в дорогу, билеты на завтра Миша уже привёз. И в честь этого нам, оказывается, ещё и подарки приготовили. Я была в таком шоке, что даже не пыталась отказываться. Папа всегда нам повторял, что от чужих подарки, если есть возможность, лучше вообще не брать, обязывает сильно и быть должным – это камень на спине через жизнь таскать, а отдариться не всегда есть возможность. Вот только, за прошедшее время Смирновы уже перестали быть нам чужими. Не скажу, что стали родными, ведь повод для знакомства в виде фактически услуги по спасению их племянника на всё накладывает для меня очень неприятный оттенок, словно они отрабатывают эту услугу, а я будто возилась с лейтенантом не потому, что раненому помощь оказывала, а в расчете на будущие выгоды… Но Ираида Максимилиановна своей искренней заботой и открытой душой сумела растопить ледок напряжённого недоверия, поэтому и подарки их были приняты с радостью, хоть и почти с шоком. Начну с того, что Александр Феофанович где-то сумел найти два столовых набора с двумя ложечками и вилкой из мельхиора. Вы наверно уже скривились, вот подумаешь, были бы хоть серебряные… А вот я серебро и не взяла бы, но важно в этих наборах другое. Каждый набор был под свою руку, вернее специальная вилка в одном была для правши, в другом для левши, представляете, какая прелесть? Как бы лучше объяснить, я тоже сразу не поняла, какое чудо комиссар где-то сумел найти. Вот когда я беру в руку свою вилку, то с ближней стороны она словно треть разрезанной вдоль большой ложки, а с дальней её продолжение это обычная рыбная вилка, только пропилы зубцов разной глубины, дальний самый большой, а ближние меньше. А ещё передний край на конце заточен, не до бритвенной остроты, а как десертный нож. Вот и получается, что эта вилка-ложка может быть как под правую, так и под левую руку. А Верочка у меня теперь вынужденная левша и управляться со столовыми приборами ей ещё не очень удобно, такой вилочкой она может, есть любое блюдо и обходиться без ножа. В принципе таким прибором можно даже суп есть, хотя и не очень удобно, а вот любое второе, даже с жидковатым гарниром вроде жидкого пюре без всяких проблем. Ложки в наборах совершенно обычные, столовая и чайная, ну может ручки у них тоже чуть изогнуты под свою руку, как и у вилки.

Когда Верочка, наконец, поняла, в чём суть подарка, она не удержалась и пошла, целовать комиссара, да так и осталась есть у него на коленях, и они азартно вместе осваивали возможности её нового столового прибора. В конце застолья Ираида Максимилиановна принесла коробочку, из которой достала две совсем маленькие золотые серёжки с бирюзой и вставила Верочке в ушки. Вообще, Верочка ещё перед школой летом уговорила бабушку проколоть ей уши, они ходили к бабке-Маланье – местной травнице и знахарке, в миру «вот-те-крест-ведьма», и в Крым поехала уже с зажившими ушками и с тех пор носила маленькие серебряные серёжки, которые её даже наша строгая директор школы снять не смогла заставить. Куда они среди всей больничной эпопеи девались, не знаю, и Верочка ответить не смогла. И вот в её ушках снова серёжки и такие красивые с бирюзой в цвет её глаз. Я была так растрогана и благодарна, за радость на лице сестрёнки, за заботу, тепло и такт, что у меня навернулись слезы, и я не сразу поняла, что делают с моей левой рукой. А мне на руку хозяйка застёгивала часики, часы, чудо тикающее… И это были не малюсенькие женские часики, с часовой стрелкой длиной в пару миллиметров и циферблатом, который сквозь часто мутноватый плексиглас и не разглядеть толком. Папа маме такие подарил, мама их очень любила, а вот мне они совершенно не нравились, и себе бы я такие точно не хотела. Но с другой стороны мужские здоровенные, многие из которых шире моего запястья, как те, что были у лейтенанта, тоже не хочу. У них очень хорошие стрелки и циферблат, но на моей руке они выглядят уродливо, а главное, сваливаются и крутятся, а затянуть их не получится, чтобы руку не перетянуть. Я видела мужские часы меньшего размера, но как-то не приглядывалась к ним. А тут у меня на руке достаточно маленькие, то есть уже не мужские, но и довольно большие часы, с чёткими римскими цифрами и рисками минут по кругу с красивыми строгими чёрными стрелками в аккуратном круглом золотом корпусе. Ещё до того, как сообразила, я машинально приложила их к уху и услышала даже не тиканье, а какое-то нежное звонкое стрекотанье, не знаю, как описать их звук. Я подняла мокрые глаза на Ираиду, а она сразу замотала головой: