Вот до каких гигантских, исполинских размеров вырастает образ Чичикова! И всё по причине значительности его "страсти" — страсти к приобретению. Само провидение, оказывается, избрало его, чтобы представить миру поучительный урок развития губительной страсти, прохождения её через различные стадии до тех пор, пока она не обратится во благо и добро.
Всё это должно было совершиться уже в последующих томах. Хотя "ещё тайна, почему сей образ (т. е. образ Чичикова — Ю. М.) предстал в являющейся на свет поэме", но автор намекает на разгадку этой тайны достаточно определённо и прозрачно. Для того он предстал в поэме, чтобы показать падение и восстановление современного, погрязшего в пороках и слабостях человека. А вместе с тем — восстановление и всей русской жизни и, может быть, даже больше того — всего современного человечества.
"Грозная вьюга вдохновенья"
"Мёртвые души" — самое лиричное произведение Гоголя, и лиризм этот вырастает из колоссальности замысла, из исключительной важности поставленной задачи.
И в прежних гоголевских созданиях живо ощущалось лирическое движение, возникали те или другие детали облика автора. Но нигде этот облик не выступал так крупно и ярко, как в "Мёртвых душах". Нигде он не играл такой важной роли, как в поэме.
Автор в "Мёртвых душах" — человек со своей судьбой, со своим настоящим и прошлым, с приобретённым опытом, выработавшимися привычками. Со своими разочарованиями и утратами, со своими переменами. Вспомните начало VI главы — это элегическое воспоминание о молодых годах, когда чувства еще свежи и впечатления бытия властно вторгаются в душу. Теперь — не то. "Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на её пошлую наружность… О моя юность! о моя свежесть!"
Нетрудно почувствовать глубоко личную подкладку этого пассажа, найти те или другие биографические параллели, — но дело, конечно, не в них. Гоголь строит художественный образ автора, который вплетается в общую ткань поэмы, который в одном гармонирует с остальными образами, а в другом — противоречит им, оттеняет их.
"Автор" также изменился к худшему, погрузился в прозу жизни, в её безучастную холодность. Но если другие не заметили этой перемены или же всегда были такими, то "автор" глубоко о ней сожалеет и скорбит.
Но образ автора выступает и другими своими гранями, столь важными для звучания поэмы в целом. Это писатель, художник, суровый реалист, дерзнувший сказать современникам всю правду. Осмелившийся вывести на всеобщее обозрение "страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь". И не ради славы и успеха решился он на это — слава и успех сопутствует тем, кто льстит людям, "показав им прекрасного человека", — а ради торжества истины и справедливости.