Ответ Сталина был ответом кинто - грузинского уличного плута (одно из прозвищ, полученных им в юности). Сталин повел себя как мелкий лукавый интриган, умело использовавший болезнь адресанта, и нагло отрицал даже тот факт, что ряд названных Крупской лиц был приглашен им для работы в агитпропе ЦК. Сталин утверждал, что был «вынужден» создать этот отдел, но в то же время отказывался его распустить. Он пытался убедить Ленина, что, поступая так, делает это в его интересах. В противном случае Троцкий может прийти «к выводу», что агитпроп распускают «только из-за Крупской». Сталин не уступил, прибегнув к ряду дешевых уловок.
Понятно, что вопрос вовсе не сводился к тому, что мог бы по этому поводу сказать Троцкий. Сталин намекал Ленину: ему известно, что вопрос инициирован Крупской. Одновременно он напоминал о фигуре «зловещего Троцкого», именно в это время конфликтовавшего с Лениным по поводу ряда вопросов, и ослабевший после болезни Ленин не был уверен, что сможет обеспечить себе большинство в Политбюро без помощи Сталина.
1921 год был свидетелем многих подобных схваток, и ныне это впервые становится известным полно и широко. Сталин разыгрывал карту Троцкого для того, чтобы сдерживать Ленина в период, ознаменовавшийся довольно умозрительной дискуссией о роли профсоюзов между меньшинством Троцкого и большинством Ленина в Политбюро. Троцкий предлагал перейти к системе, напоминающей НЭП, но единственную возможность преодолеть экономическую разруху видел только во временном введении военных методов и мобилизации рабочей силы. Именно по этому вопросу он получил отпор. Владимир Ильич, со своей стороны, все еще не решался провозгласить новую экономическую политику и хотел придать профсоюзам, связанным с рабочим классом,большую независимость.
Обе фракции (ленинская и троцкистская) маневрировали, стремясь заручиться голосами делегатов открывающегося XI съезда партии. Как свидетельствует Микоян в своей автобиографии «Так было», Ленин лишь изредка принимал участие в заседаниях, на которых вырабатывалась тактика противодействия Троцкому, осуществление же операции, спланированной Григорием Зиновьевым, полностью при надлежало Сталину, считавшему, что натравливать Ленина на Троцкого - наилучший способ манипулировать обоими.
Именно эту цель он преследовал и в случае с письмом Крупской. Возможно, что подобные махинации (Сталин завидовал Ленину) и ранее имели место с его стороны, но остались незамеченными, поскольку главной угрозой на тот момент были военные проблемы. Кроме того, центральной мишенью сталинских интриг периода Гражданской войны был Троцкий. Вообще нехватка уважения, а позднее ненависть Сталина к Ленину (это моя собственная точка зрения. - М. Л.) подспудно вскормлены жгучей ненавистью к Троцкому, оказавшемуся препятствием на пути к признанию за Сталиным качеств выдающегося военного и государственного деятеля.