В США независимое исследование или альтернативные идеи не примут в расчет всего лишь на том основании, что их где-то преследуют или клеймят. В конце концов свобода обнародовать критическое исследование - это еще не все. Всегда возникает вопрос: кто на него обратит внимание?
Некоторые исследования послужили защитой от сомнительных политических идей и недоразумений, признанных правдивыми на том лишь основании, что они родились в так называемом свободном мире. Приведем один пример, которого будет достаточно.
Группа специалистов, анализировавших работу секретных служб США, утверждала, что такие организации, как ЦРУ (и в свою очередь властные круги, зависящие от него) неверно оценивали сильные и слабые стороны Советского Союза. В итоге они так и не нашли ключа к разгадке того, как же реально управлялся СССР, хоть и прослушивали телефонные разговоры Генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Леонида Ильича Брежнева, и, по всей вероятности, знали точное число советских ракет.
Ясно, что слепая сила идеологии, логика власти (личной и имперской), а также одержимость секретностью не были монополией советского «пропагандистского государства», хотя последнее действовало весьма эффективно, служа интересам партийных охранителей в ущерб интересам страны. Но когнитивные способности есть у всех систем. Холодная война, подтолкнувшая появление инноваций в нескольких сферах технологии, многое упростила, и в этом отношении Запад, без сомнения, действовал безупречно.
Кроме того, Запад, включая США, был обременен так называемым комплексом безопасности, где огромная роль принадлежала спецслужбам с их образом мышления. При исполнении служебных обязанностей позволено все, включая проведение всевозможных секретных операций, игры с криминальными и полукриминальными военными формированиями, обнаружение и подрыв коммунизма везде и повсюду, подкуп СМИ и проникновение в общественные организации...
Одержимость проблемой безопасности принесла вред демократическим институтам, поощряя рост внутренних антидемократических сил, работавших на подрыв американской демократии. И тот факт, что сталинизм с его террором и «охотой за ведьмами» был еще хуже, приносит мало облегчения. Даже тень подобия двух систем, сама возможность такого развития событий представлялась опасностью для свободы, обуславливая «боевой дух» и предполагаемые ставки этого великого состязания [National Insecurity: US Intelligence after the Cold War / ed. by Eisendraht C. Philadelphia,2000 p.8-9].
Несмотря на вклад истинных ученых, преданных делу исследователей, представления о советской системе в значительной мере диктовались идеологическими и политическими реалиями биполярного мира. Общественное мнение подталкивали в заданном направлении путем массированного распространения идеологем, сформулированных правительственными агентствами, СМИ и журналистами, без малейшей оглядки или желания подкреплять свои слова аргументами и фактами. В то время как проблемы других стран и их истории были открыты для дискуссии, когда очередь доходила до Советской России, тут же появлялся некий «общественный дискурс», основанный на глубоко укоренившихся и непроверенных предубеждениях.