Саварий прежде всего поглядел на обратную сторону зеркальца.
— Мне на зеркальца голый баба нет. Ха-ха-ха! — рассмеялся Шепнский и принялся вертеть новое головное украшение на башке Савария. Саварию эта игра понравилась.
— Идет по первому сорту! Теперь пусть попробуют болтать, что моей микитке дали сутки. Пока из Валмиеры пришлют счет за ночлег, волосы отрастут.
Сошлись на сорока рублях. Саварий в Валмиере подрался сразу же после получки, денежки в заключении сохранились целехоньки. С покупкой под рубашкой он скрылся. Позже Шенский видел седого мужика в полосатой тельняшке, который рылся в канаве, соединяя концы труб.
Вручая Бертулу тридцать рублей, Шенский сообщил, что Савария на самом-то деле звать Варисом. Прозвище возникло от слова "заваривать", потому что Варне часто заваривает кашу.
Мать поначалу не хотела впускать его в дом — не узнала. Но когда сын показал ей зуб, сломанный в прошлом году при падении из автобуса, она подала ему сразу половину тушеного кролика. Когда же сын еще и признался, что его немножко задержали в валмнерской милиции, мать заплакала и заголосила: "Какие у тебя были красивые волосы… Я их впервые постригла, когда тебе исполнился годик… И вот — за две недели поседели… Это ж не милиция, а застенок!"
…Заметив, что у Бертула, судя по живописной прическе, поселился интеллигентный человек, на следующий вечер молоко принес сам поэт Скродерен. С почтением поглядев на трапперские сапоги Алниса, каких в Бирзгале еще не видывали, он представился:
— Поэт Андрис Скродерен.
— Резчик по дереву Алнис Мелкаис, — отозвался Бертул.
Молодые гении обменялись рукопожатием. Поэт сел верхом на стул, а Алнис откинулся на скатанный матрас.
— Я подумал — нельзя ли при доме культуры организовать клуб творческой молодежи. Мы с вами да еще те, что поселились в доме Свикене…
— Зачем же только молодежь? — втайне огорченный, улыбнулся Бертул. — Вернется еще художник Нарбут, которого завербовал Касперьюст…
— Я так и думал… вообще творческий клуб, — согласился Скродерен.
— При доме культуры вряд ли удастся, потому что Касперьюст; так сказать, не признает ни широкие, ни узкие, а только стандартной ширины брюки, — усомнился Бертул. — Если в других местах такого клуба нет, то никто ему не втолкует, что в Бирзгале он возможен. Но мы с племянником думаем кое-что создать именно здесь — нечто вроде художественного салона, дискотеки, где можно прослушивать новейшие записи и пластинки, собрать и выставить вещи, о которых мы говорили на собрании друзей природы.
— Еще лучше! Будем слушать музыку, читать стихи. Значит, в принципе договорились. — Скродерен слез со стула и простился.