Влад поднимается, садится на корточки напротив и медленно, наслаждаясь прикосновениями к нежной прохладной коже девушки, застегивает на запястьях наручники. Почему это так заводит? Обхваченные кожей и металлом тонкие запястья, настороженный взгляд и чуть подрагивающие полураскрытые губы, в которые он — нет сил удержаться — впивается поцелуем, ласкает языком, прикусывает зубами.
— М-м-м, — она стонет под его прикосновениями, восхитительно выгибается, такая трогательно-беззащитная, скованная по рукам.
Безумно возбуждающая, сексуальная, невинная.
Нельзя… нельзя ее здесь брать. Она не готова, Ольга не позволит, да и слишком рано вот так кидать ее в порочный омут. Пусть привыкнет, пусть осознает, что вот так теперь будет всегда. Что каждый раз он будет связывать ее и мучить, пока Олененок не станет покорной и на все согласной.
Но сколько бы долго ни длился поцелуй, рано или поздно он заканчивается. Вместе с их дыханием и последними силами. Ты не можешь целовать ее вечно, какими бы сладкими и горячими не были губы. Либо иди дальше, либо отпусти.
Сейчас нельзя идти дальше. У нее еще чуть меньше часа, чтобы отступить.
— Давай тебя освободим, малышка, — хрипло шепчет Влад. — Попросим упаковать наши покупки и поедем ко мне, чтобы поужинать. Я бы очень хотел выпить с тобой вина и принять горячую ванну и, видит Бог, если ты не откажешься, то так сегодня и поступлю.
Глаза Олененка подернуты страстью, она не сразу понимает, о чем он, но покорно протягивает руки.
— А где ключ? — спрашивает.
Ключ? Влад оборачивается к столику, но ключа на нем нет.
* * *
— Отлично. Вы потеряли ключ от моих наручников.
— Я его не терял, — раздраженно отзывается шеф.
Но ключа нет ни на столике, ни под ним, ни на диване, ни в карманах Архипова, ни в витрине. Он будто испарился. Любая попытка снять наручники силовым путем приводит к тому, что они сильнее затягиваются, и, наконец, я не выдерживаю.
— Да хватит! Синяки останутся! Какой там принцип БДСМ? Безопасность, добровольность? Что-то вы уже первые два пункта пропустили!
— Оля, — зовет Архипов, — спустись, пожалуйста.
А вот и тяжелая артиллерия. Красотка-хозяйка спускается с такой улыбкой, будто догадывается, чем мы тут занимались, но не-е-ет! Мы ключ искали. Ну и немного спорили, потому что проигнорировать тот факт, что из-за раздолбайства некоторых я сижу, как ведьма в ожидании суда инквизиции, нельзя.
Сначала они вдвоем ищут злосчастный ключ и пытаются подобрать к замку другой. Потом понимают, что дело — дрянь, а я уже порядком устала. И голова болеть начинает.