Кто бы мог подумать, что супермаркет способен вызвать такой искренний восторг.
Ну еще и то, что мне покупают кучу фруктов. Для Архипова нет слов "дорого", "не сезон" и "выбери что-то одно". Сначала я беру небольшую связку бананов и манго, на что он возмущается:
— Я ради двух пакетиков сюда приперся? В номере есть холодильник.
Поэтому в корзину летят клубника, голубика, малина, физалис, папайя, большой тайский ананас, который пахнет так, что у меня дыхание перехватывает и слюна готова закапать на пол, кокос, который непонятно, кто и как будет открывать, лаймы и большая коробка сухофруктов.
Правду говорят, что аппетит приходит во время еды. Между отделом с фруктами и молочкой мы проходим винный, где Влад придирчиво выбирает вино. Потом мне приходит идея взять к вину паштет и крутоны — мама очень любила это сочетание раньше. Потом настает черед сыра, хамона, и вот уже в тележке не одинокая связка бананов, а целая гора деликатесов.
— Это не влезет в мой холодильник.
— Олененок, с твоей скоростью уничтожения запасов, едва ли мы займем одну полку.
— Вот дошутитесь про мой аппетит, нанесете психологическую травму, перестану есть и умру назло вам.
— Закажу тебе памятник в виде бутерброда.
Мы медленно идем к йогуртам, по пути прихватывая всякую мелочевку и спорим, как семейная пара во время еженедельной закупки продуктов на семью. Это довольно забавно, и продавцы в кулинарии и пекарне с интересом и не скрываясь за нами наблюдают.
— Влад? — вдруг слышим мы и оборачиваемся.
Я вижу женщину, пожилую, но очень ухоженную, стройную. Она одета просто, но со вкусом, в тонкий бежевый плащ и симпатичные сапожки. Обычная покупательница супермаркета премиум-класса, среднего достатка. Но что-то в ней не так, она смотрит на нас как-то жалобно.
— Владик… сыночек…
Медленно протягивает руку и касается Архипова. Тот вздрагивает и будто сбрасывает наваждение.
— Здравствуй, мама.
— Владик… как дела у тебя? Это твоя девушка? Какая красивая, а как зовут…
— Это моя секретарша, — отрезает он. — Мы торопимся.
На моем запястье смыкаются стальные пальцы и сопротивляться силе, буквально тянущей меня к кассам, невозможно. В полной растерянности я оборачиваюсь к женщине, чтобы извиниться за внезапное исчезновение, но слова и даже жесты так и остаются в мыслях, потому что все внутри скручивается в тугой узел.
Я на всю жизнь запомню этот материнский взгляд. Отчаянный, тоскливый, с медленно угасающей надеждой.
В машине тихо. Архипов мрачно смотрит в окно, совсем меня не замечая, будто я даже не существую. Дороги пусты, мы с сумасшедшей скоростью несемся к отелю.