В дерево втыкается горящая стрела. Я отскакиваю и вглядываюсь в темноту сада, надеясь, что это Нарлитар подоспел на помощь. Но свет, вспыхнувший разом во всех окнах замка, освещает совсем другого человека.
Я застываю, не в силах оторвать взгляда от очень красивого, хотя и несколько сурового лица. легкая небритость ему идет, а четко очерченный подбородок придает лицу некую мужественность. И все это в комплекте с добрыми, искрящимися теплом глазами, даже несмотря на беспокойство, которое явственно в них сквозит.
— Миледи, вы в порядке? — голос глубокий и бархатистый.
— Да, — я против воли улыбаюсь. — Спасибо. Он убежал.
Мне кажется, мы смотрим друг на друга целую вечность. Кто этот мужчина?
— Меня зовут лорд Дарстед. Я приехал к своему брату. Вы служанка, верно? Как ваше имя?
— Я…да, я…Ани, — говорю я и только потом соображаю, что делаю.
Но пути назад уже нет. Почему Дарстед приехал раньше?!
Я сижу на столе, чтобы Нарлитару было удобнее и кусаю губу от боли. Он без особых церемоний обрабатывает мое разбитое колено и что-то бормочет насчет глупых девок. Но я прекрасно знаю: это лишь злость на все произошедшее. Не сбей я с ног оборотня, пострадали бы девочки. Вероятнее всего, мы с Мэй. Я не тешу себя иллюзиями: мне просто повезло. Сыграла роль внезапность удара, вспышка, которую я достаточно неплохо исполнила и быстрый приход Дарстеда, который, очевидно, и спугнул зверя.
Мне неловко из-за наряда. В суете, которая поднялась, едва Нарлитар появился в спальне, не позволила мне накинуть халат. И жутко короткая сорочка, которая не закрывала ни бедра, ни грудь, стала еще одной причиной, по которой я сижу тихо-тихо и никак не реагирую на реплики Нарлитара.
И чтобы быть честной хотя бы с собой: я вздрагиваю не только от боли, но и от прикосновений мужчины. Он без рубашки, в одних штанах и выглядит…впечатляюще. Шрам на плече, достаточно длинный и глубокий, не дает мне покоя. Во-первых, хочется знать, откуда он, а во-вторых почему-то хочется прикоснуться.
Нарлитар наверняка все чувствует. И мою скованность. И смущение. Потому что его рука, которой он будто бы удерживает меня от движения, поднимается выше, и пальцы осторожно проводят у самого края сорочки, в месте, где особенно чувствительная кожа. Я не удерживаюсь и с шумом вдыхаю воздух. Или мне кажется, или по губам Нарлитара скользит удовлетворенная улыбка. Но рука остается там, хотя и прекращает поглаживающие движения.
Распахивается дверь. Я все-таки дергаюсь от неожиданности, и перекись попадает на рану. Нарлитар ругается, а у меня на глазах выступают слезы.