Все так боялись за Лалли, что она не очнется, что никто и не вспомнил о Звездочке; когда же Лалли была спасена, бабушка Стина вспомнила и о собаке; она пошла ее отыскивать: Звездочка лежала в сенях и жалобно, тихо визжала. Бабушка Стина взяла ее на руки и, осторожно поглаживая ее спину, начала осматривать: все четыре лапки и ушки Звездочки были поморожены и сильно распухли. Звездочка не давала до них дотронуться.
Бабушка Стина смазала ей уши и лапки мазью, завернула Звездочку в платок и положила ее на свою кровать в ногах у Лалли.
Когда Лалли открыла глаза, она очень удивилась, когда увидала себя в избушке, на постели бабушки Стины.
— Наконец-то ты проснулась, Лалли! — сказала бабушка Стина, наклоняясь над девочкой. Сердечко Лалли сильно забилось, когда она услыхала эти слова: бабушка Стина никогда не говорила с ней так ласково, никогда у ней не было такого доброго лица, как сейчас, — она улыбалась Лалли и торопливо смахивала слезы, которые катились у нее по щекам.
— А где Звездочка, бабушка Стина? — спросила Лалли, тревожно оглядываясь.
Здесь, здесь она, Лалли! Вот она лежит у тебя в ногах, на постели; у нее обмерзли немного лапки, но я намазала их мазью, и они скоро пройдут, и она опять будет бегать с тобою, моя девочка.
— А ее не убьют, бабушка Стина?
— Нет, нет, мы не дадим ее убить, Лалли! Она будет всегда жить вместе с нами, я уже заплатила за нее налог.
Лалли опять закрыла глаза. Она была очень слаба, руки и ноги ее ныли, голова была точно свинцовая, но она была счастлива, как никогда: ей было мягко и покойно лежать, Звездочка была с ней, а бабушка Стина была так добра к ней, так ласково с ней говорила, а Лалли ведь так давно, так давно хотелось любви и ласки!