В рукопашной схватке отделение потеряло трех бойцов. Четверо были легко ранены. Синяки, шишки и ссадины в счет не шли. На них некогда было обращать внимание: с открытого фланга приближалась еще одна группа гитлеровцев. Павленко приказал занять оборону по ходу сообщения.
— Ну-ка братва, выбрасывай фрицев за бруствер, чтобы не смердели тут. Автоматы, запасные рожки с патронами и фляжки оставлять, пригодятся.
Громову хотелось еще немного задержаться здесь, чтобы подмогнуть «братишкам», но нужно было исполнять обязанности связного. Передав Павленко приказ взводного ускорить продвижение вперед, он побежал отыскивать командира роты.
Штаб сводного штрафного батальона расположился невдалеке от берега, в тесном, но уцелевшем во время артподготовки блиндаже. Связисты протянули телефонную связь в роты, и Кушнаренко, заменивший умершего Терехина, смог, наконец, получить исчерпывающую информацию о ходе боя.
Продвижение вперед застопорилось, и роты несли все более ощутимые потери. Хуже всего обстановка складывалась на правом фланге. Командир двадцать шестой роты Лепилин погиб, взводами командовали отделенные, а противник, не считаясь с потерями, беспрерывно контратаковал.
Положив телефонную трубку, Кушнаренко некоторое время молчал. Потом взял со стола автомат, прицепил к ремню два запасных диска и уже на ходу хмуро бросил начальнику штаба:
— Ты вот что, Серго, командуй пока тут, я в двадцать шестую схожу. Там всех командиров повыбило.
Прибежав в роту, новый комбат организовал оборону. Две контратаки немцев были отбиты. А когда подошла небольшая подмога — два отделения, оставленные покойным Терехиным в резерве, Кушнаренко поднял бойцов навстречу снова накатывающейся на них цепи гитлеровских автоматчиков. Рукопашного боя немцы не приняли, повернули назад. Рота преследовала противника уже без Кушнаренко. Поднявшись навстречу врагу первым, он не сделал и трех шагов, упал с простреленной грудью на снег.
Несли его к переправе две санитарки — Нина и Вера. Комиссар был в сознании, но на вопросы девушек не отвечал, лишь едва заметно шевелил посиневшими губами. И девчата старались нести его осторожнее, не бросали носилки и не падали на землю, когда поблизости рвались мины, только пригибались. У самого обрыва остановились передохнуть и тут увидели, что Кушнаренко мертв.
— Что будем делать с ним? — растерялась Нина. — Здесь пока оставим или до переправы… Ой, мамочка… — вдруг тихо охнула она и прижала руки к груди.
— Нинка, ты что? Что с тобой? — испуганно вскрикнула Вера. Но подруга уже не слышала ее, ничком повалилась на мертвого Кушнаренко.