— Товарищ комбат, вашу жену тяжело ранило. Она с поля боя раненого вытаскивала… Откуда ни возьмись, фриц недобитый… Лежал на снегу будто мертвый, а тут вскочил и из автомата… Раненого наповал, а Ольге Павловне… Я к ней подбежала, она уже без сознания была.
Пугачев долго не мог добиться, в какой из палаток лежит Соколова. Наконец узнал и, подойдя, неожиданно оробел. Сняв зачем-то еще на улице шапку-ушанку, заглянул под опущенный входной полог палатки: на трех койках, заправленных непривычно белыми простынями, лежали молодые женщины. Все — лицами к обшитому такими же белоснежными простынями потолку, с закрытыми глазами и без малейших признаков жизни. За столом, рядом с топившейся печуркой, склонив голову к зажженной керосиновой лампе, дремала почти девочка-медсестра.
Андрей тихо вошел и сразу же каким-то внутренним чутьем нашел Ольгу. Ее лицо было таким смертельно бледным, что он закусил от отчаяния губу. Боясь застонать, шагнул к ней, неловко задев сапогом за ножку стоявшей на пути койки. Дремавшая сестра испуганно вскинула голову.
— Кто вы? Сюда нельзя посторонним, товарищ командир.
Тогда Андрей на цыпочках подошел к ней, шепотом представился и объяснил, к кому он пришел с передовой.
— Жена ваша, да? — сразу подобрела девчушка. — Тогда накиньте вот этот халат и посидите рядом с ней немного. Не тревожьте ее и не разговаривайте. Она только что с операции, в шоковом состоянии. Ее нельзя беспокоить.
Склонившись, Андрей внимательно вгляделся в лицо Ольги. По неподвижным векам и посиневшим губам нельзя было понять — дышит она или нет. Перевел тревожный взгляд на прикрытую простыней и одеялом грудь и с облегчением заметил едва угадываемое, но равномерное колебание. Дышит! Вернулся к дежурной сестре и опять шепотом расспросил ее, где можно найти хирурга, оперировавшего его жену. Через несколько минут он уже взволнованно топтался у входа в самую большую палатку.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец из палатки, резко откинув полог, вышел крайне усталый высокий мужчина. Торопливо закуривая, спросил:
— Это вы меня ожидаете?
— Если вы военврач третьего ранга Вострецов, то вас.
— Чем могу служить?
— Полтора часа назад вы оперировали Соколову.
— Они нам, старший лейтенант, по фамилиям не представляются, — нервно дернул бровью хирург. — Так что извините…
— У нее двойное ранение в грудь и одно — в ногу, — торопливо уточнил Андрей. — Она моя жена. Как ее состояние?
— Вспомнил, — врач остановил движением руки Пугачева. Выбросил недокуренную папиросу. — Одно из ранений — довольно серьезное. Задето легкое. Два других — пустяки. Каких-либо патологических изменений я не заметил. Организм молодой, крепкий, а это — главное. Однако месяца три полежать в тыловом госпитале ей придется. Хотелось, конечно, чтобы не в блокадном городе. Но это, насколько я понимаю, больше зависит от вас. Все. У меня нет больше времени, извините. — И хирург так же резко вернулся в палатку, задернув за собой полог.