— А ты что, против?
— Да кто же против такой жизни? Я насчет ревности усомнился. По-моему, если человек по-настоящему любит, он не может равнодушно смотреть, как его девушка с другим обнимается. Так лектору и сказал. После этого мне и вкатили строгача за несознательность.
— Понятно, молодой был, вот и выбрал самый существенный для себя вопрос, — улыбнулся замполит.
— При чем тут «молодой»? Сейчас у меня жена и двое детей, а я все равно так же думаю. Если не прав, переубеди меня.
— Ладно, командир, вопрос о ревности мы с тобой в лучшие времена обсудим, — по-доброму рассмеялся Волков. — Если уж начистоту, то во мне тоже такой пережиток присутствует. Ну, пойду проверю, как готовят площадку. Заодно и с бойцами потолкую. Они у Попова, кажется, все из роты Дудко?
— Да, сорок два человека. Минут через двадцать подходи к ротному НП. Я всех командиров собираю.
Обойдя позиции роты и возвращаясь на свой наблюдательный пункт, Колобов неожиданно ощутил навалившуюся на него неимоверную усталость. Каждый шаг давался с трудом, сильное и послушное тело стало вялым и беспомощным. Привычный автомат превратился в пудовую гирю и даже офицерский планшет обрел не свойственную ему тяжесть.
Какое-то смутное, нехорошее предчувствие сдавило грудь, сковало волю и ясность мысли. «От усталости это, — подумал Николай. — Поспать пару часов и все пройдет». Но о сне и думать было нечего. До назначенного совещания оставалось всего десять минут и нужно было прикинуть для себя хотя бы предварительный план предстоящих действий роты.
Войдя в землянку, кивнул приветливо улыбнувшемуся сержанту-корректировщику, присел возле топившейся печурки, протянул руки к огню. Думалось почему-то совсем не о том, что являлось сейчас самым важным. В горячке боев, узнавая о смерти или ранении своих сослуживцев по бывшей штрафной роте, воспринимал это как нечто неизбежное: а что делать? Это — война. Иначе и не может быть на передовой. То, что минуту назад случилось с кем-то, в следующую минуту может произойти и с тобой. Но сейчас, обойдя позиции роты, он вдруг неожиданно для себя осознал, как мало осталось в строю тех, кто ехал с ним в эшелоне из города Свободного. И понял, что этим оставшимся в живых, и ему в том числе, в сущности, ужасно везло до сих пор.
— Товарищ лейтенант, что с вами? — донесся до его сознания встревоженный голос Никонова.
Николай поднял на него взгляд.
— Ничего. Устал что-то сегодня. Вспомнился друг хороший. На Невском пятачке это случилось. Он за пять минут до своей смерти почувствовал ее приближение. Вот ты, Саша, в университете учился, как считаешь, признает наука такое предчувствие или нет?