— Бывает и веселее, — поддакнул Шубин.
Постепенно разговорились. Беда, освоившись немножко, начал рассказывать, как им приходилось туго, особенно в последнем бою. Алексей смотрел на него и думал, что от прежнего «артистического» Беды остались лишь усы да золотой зуб. Тимофей огрубел, стал проще.
— Дела идут к концу, парни, — говорил он. — Сам слышал на КП: больше никуда не перебросят.
— Да, есть такой слушок, — подтвердил Шубин.
5
Как-то утром неожиданно появился майор Стрепетов. Всегда щеголеватый, с многочисленными орденами на аккуратной гимнастерке, в начищенных сапогах, он неторопливо шел по ходу сообщения в сопровождении какого-то офицера в каске и плащ-палатке.
Алексей, увидев начальство, поднялся. Стрепетов улыбнулся ему (он хорошо запомнил Алексея после того, как тот притащил пулемет), поднялся на цыпочках, пытаясь посмотреть через бруствер.
— Ну и нарыл ты, братец, не увидишь и немца, сказал он не то с похвалой, не то с сожалением.
Алексей, обладавший значительным ростом, не любил ходить согнувшись и поэтому отрывал окопы по два метра глубиной.
— Пройдите сюда, товарищ майор, — указал он Стрепетову на возвышение в ячейке для ведения огня.
Стрепетов поднялся, снял свою щегольскую фуражку и осторожно высунулся.
— Да тут совсем рядом: сто метров, не больше. С каким прицелом ведешь огонь?
— Сто метров.
Офицер в плащ-палатке тоже осмотрел местность.
— Да, довольно близко, — согласился он, — но пройдем еще, посмотрим.
Они пошли дальше, а к Алексею подошел Валентин.
— Знаешь, кто это? — кивнул он головой вслед ушедшим.
Алексей недоуменно пожал плечами.
— Стариков, командир разведроты дивизии.
— Что ему тут надо?
— «Язык», конечно. Значит, сдавать будем.
Офицеры вскоре вернулись. Стариков еще раз осмотрел местность в бинокль, согласился:
— Да, место подходящее.
Стрепетов кивнул головой.
— Я же тебе говорил. Во всей армии ближе меня никто к немцу не сидит. Но имей в виду: дело твое гиблое, капитан. Твои архаровцы ползают как мокрицы. Только шуму наделаешь.
Стариков обиделся:
— Брось, майор, надоело!
— Смотри, опять попадет от комдива, — не унимался Стрепетов. Старикову не хотелось продолжать этот, видимо, давний, спор, и они ничего не ответил майору. Но тут вмешался Бухаров:
— Не возьмете, товарищ капитан.
Офицеры повернули головы, удивленные неожиданным вмешательством.
— Не возьмете, — повторил Валентин. — Ночью он вам и высунуться не даст.
— Вот видишь, капитан, еще один трезвый голос, — поддержал Стрепетов.
— Подавим артиллерией и ворвемся! — нетерпеливо отрезал Стариков, давая понять, что он не намерен обсуждать эти вопросы с каждым бойцом. Стрепетов придержал его за плащ-палатку и, обращаясь к Валентину, спросил: