– Я наполовину американка, наполовину русская. Частная школа в Швейцарии, затем Оксфорд. Все, как в лучших домах. Я единственная наследница миллиардного состояния. Родители погибли, когда мне было двенадцать лет.
– А я тебе зачем? – без обиняков спросил я.
– А мне нравятся мужчины, которым везет. – Она на добрый десяток секунд оторвала взгляд от дороги и уставилась мне прямо в глаза. – Я их коллекционирую. Как «Феррари» или сумки от Джейн Биркин.
– Следи за дорогой, – усмехнулся я. – А эти двое, что были с тобой, – они кто?
– Никто. Советники.
Мы пронеслись по автостраде над домами Ниццы. Снова стало видно море и пассажирский лайнер в небе, заходивший на посадку вдоль Английской набережной.
Проехав почти весь город, она покинула скоростную трассу.
– У тебя ведь открыта американская виза? – вдруг спросила она.
– Да. А ты откуда знаешь? – Она опять не ответила на мой вопрос.
Мы подъехали к местному аэропорту, но не к терминалу и не к зоне прилета-вылета. Девушка остановила авто у КПП с решетчатыми воротами и колючей проволокой поверху. Из будки вышел ажан в форме. Девушка протянула ему пластиковый пропуск. Обратилась ко мне: «Давай свой паспорт». Я протянул краснокожую паспортину. Жандарм тщательно изучил мой документ, отдал честь, вернул бумаги и открыл ворота. «Феррари» снова дернулся с места и спустя метров сто подкатил к стоявшему подле ангара бизнес-джету. При появлении авто «Гольфстрим» немедленно выпустил трап. Из открытого люка нас приветствовал щеголеватый стюард – по-английски:
– Добро пожаловать на борт, мисс Полина! Добро пожаловать на борт, сэр!
Мы поднялись. В салоне все дышало роскошью и покоем. На кожаных диванах были небрежно разбросаны подушки. На туалетном столике стояли цветы. «По бокалу шампанского, и мы взлетаем», – скомандовала Полина.
Стюард принес бутылку «Моета», хлопнул пробкой. С поклоном подал нам два бокала. Бизнес-джет тем временем подрулил к взлетке.
– Пристегнитесь, пожалуйста, на время взлета, – молвил стюард, – безопасность прежде всего.
Полина выбрала кресло у одного окна, я сел, через проход, в другое. Целый салон за нашими спинами, с диванами и столом, остался невостребованным.
– Куда мы летим? – спросил я. – И зачем?
– Расслабься, – сделала девушка отметающий жест кистью. – Пей, ешь, отдыхай, и ни о чем не думай, и ни за что не беспокойся. Все будет хорошо.
Когда «Гольфстрим» набрал высоту, в салоне нам сервировали роскошный обед. Судя по положению солнца и пейзажу внизу – довольно скоро под крыльями потянулось одно только море, – мы летели на запад.