И все же люди, проходившие по дамбе или по мосту, видели сверху, как солдаты что-то рыли на отмели. Непонятная чужая речь и непривычно громкие возгласы разбудили сонные берега. Потом солдаты принялись пилить фруктовые деревья, которые валились с шумом и треском. Жители всполошились: что же это делается, приехали и крушат все, что под руку попадется!
Когда уже совсем стемнело, на реке все стихло, потом из лагеря на отмели донеслась солдатская песня. Но пели недолго, скоро над лагерем вспыхнули яркие фонари и снова закипела работа.
В этот вечер, несмотря на отчаянную брань хозяйки, Ка то и дело исчезал из дома. Он подкрадывался к самому лагерю и, спрятавшись в кустах, наблюдал, что там делается, или стоял на мосту и издали следил за японским часовым. После каждой такой вылазки Ка забегал в хижину к Ты Гатю.
— Дедушка, они сооружают там какие-то насыпи! Солдаты у них все толстые, даже холода не боятся, ходят голые по пояс, хоть спины и красные, как у крабов!
— Что же они все-таки строят? — размышлял вслух старик. — Боюсь, здесь скоро начнутся большие бои.
В полночь старый Ты Гать услышал на мосту шум множества машин. Он поднялся и вышел. Из соседних домов на дорогу высыпали заспанные люди. Разрезая фарами ночную тьму, на мост один за другим въезжали грузовики.
— Ка, ты здесь? — громко позвал Ты Гать.
— Здесь. Я смотрю, дедушка! — отозвался мальчик.
Они подошли поближе к дороге и, выбрав под деревом место поудобнее, стали наблюдать за колонной. Машины отсюда были видны как на ладони, они шли одна за другой почти вплотную и освещали друг друга яркими фарами. Длинная колонна перевалила через мост, спустилась к дамбе и двинулась по ней. Каждая машина тянула за собой орудие с длинным, как потолочная балка, стволом. Да ведь из таких пушек стреляют по самолетам! Видно, готовится большое сражение!
Колонна подъехала к лагерю и остановилась. Весь лагерь был ярко освещен, оттуда далеко разносился рев моторов и крики солдат. Но вот спустя час огни погасли, хотя шум и голоса долго еще не затихали в ночи.
Ты Гать возвратился к себе в хижину встревоженный. Спать ему не хотелось, и, поставив воду на огонь, он присел у очага. За дверью послышались легкие шаги.
— Это ты, Ка?
Едва переступив порог, мальчик сразу же принялся рассказывать:
— Какие пушки у них здоровенные! Они уже перевезли на отмель шесть штук. Если завтра прилетят американцы, будет драка!
— Да-а-а… — задумчиво протянул старик, глядя на огонь.
Похолодало. Пошел мелкий затяжной дождь. Последнюю неделю погода стояла пасмурная, небо затянуло серой пеленой, и всю эту неделю не слышно было знакомого гула самолетов. Жизнь в хижинах, крытых соломой, как будто вошла в прежнее русло, и на уме у всех снова была одна лишь забота — как прокормиться, как дожить до нового урожая.