Хозяйский сын завопил так, будто его резали, сестра заголосила тоже. Хозяйка испуганно крикнула снизу: «Что там случилось?» — и, сунув ноги в сандалии, бросилась вверх по лестнице. Ан выглянула во двор — ни няни, ни Чунга там не было. «Боже мой, неужели он что-нибудь натворил там у них наверху?» А сверху неслись крики хозяйки и няни: «Отпусти! Отпусти!» — и слышались звонкие шлепки. Ан бросила работу и побежала наверх. Войдя в комнату, она увидела, как хозяйка отрывает Чунга от своего драгоценного наследника. Тот вопил что было мочи, а на щеке у него красовались следы зубов. Чунг, хоть и получил несколько затрещин, молчал, покраснев от злости, и все порывался броситься на своего обидчика. Хозяйка дала ему еще пощечину. «Ах ты щенок! Что он тебе такого сделал, ты почему кусаешься?»
У Ан губы задрожали. Схватив Чунга на руки, она быстро спустилась вниз. Кот поджидал ее у лестницы и, улыбаясь, жмурился ей прямо в лицо:
— Ну к чему весь этот крик, это же дети! Не волнуйся, все уладится.
Он протянул к ней руку, как бы желая успокоить, но Ан оттолкнула его.
Вернувшись на свое место, она внимательно осмотрела Чунга. Спина у мальчика была красная, на щеке горели следы пальцев хозяйки. Ан задыхалась от злости, но все же молча взялась за иголку, пальцы у нее дрожали.
Казалось, все уже успокоились, но перед самым концом рабочего дня хозяйка вызвала Ан к себе в комнату. Догадываясь, что разговор будет не из приятных, Ан оставила Чунга внизу и попросила Сюен присмотреть за ним.
— Если хочешь работать здесь, — заявила хозяйка, смерив Ан с головы до ног, — тебе придется оставлять ребенка дома. Я последнее время часто отлучалась из дома, и вы тут без меня совсем распустились! Вы что же, решили, что здесь можно вести себя как вам заблагорассудится?
У Ан в груди все кипело, но она сдержалась.
— Видите ли, я привела сюда ребенка с разрешения вашего мужа. Мне не с кем его оставить, а закрыть в доме одного страшно — вдруг начнется налет…
— Ничего не знаю! Решайте сами. Хотите нянчиться с ребенком, сидите дома! Хм! Мне ведь все известно! Ну-ка подай сюда свою кошелку! Все вы воры и мошенники, а мой только ходит да жмурится. Стоит какой-нибудь из вас поглядеть, на него ласково, так хоть все из дома выноси у него под носом — ничего не заметит!
Ан вспыхнула от оскорбления. Обычно добрые, глаза ее сверкнули гневом:
— Вот что я скажу вам, матушка, вы не смеете так со мной разговаривать! Я сюда не за милостыней прихожу, а работать!
— Смотри-ка, она еще и язык распускает!
— Хватит! Сейчас же рассчитайте меня. Ноги моей больше здесь не будет!