Фи с улыбкой посмотрела на Донга, отложила палочки и пошла к двери.
— Я очень тороплюсь. Будь добр, помой посуду и прибери комнату. Видишь, что здесь творится!
Донг поужинал и принялся старательно наводить порядок. Не успел оглянуться — одиннадцатый час. В дверь постучали, но, когда Донг открыл, это оказался не Ким, а какой-то незнакомый парень, который принес записку от него. Ким писал, что будет занят на заседании всю ночь, что посылает текст листовки, которую Донг обещал отдать в перевод, а потом его надо отнести на литограф. В записке был указан адрес: улица Нгок Ха.
В пять тридцать утра Донг был в условленном месте. Ким открыл дверь, серый после бессонной ночи:
— Зайди на минутку, я только соберусь.
Последнее пристанище Кима представляло собою небольшую, почти голую комнату — только простой некрашеный стол, кровать и вешалка.
— Хозяин этой комнаты сочувствует нам, — рассмеялся Ким. — Тебе этой ночью досталось, наверное? Ну как, все успел?
— Все. А что вы решили на заседании?
— Назначили выступление на завтра. Мобилизуем весь город на вооруженное выступление, захватим важнейшие политические и военные учреждения. Так что дел сегодня будет по горло! Твой отряд готов?
— Ждем приказа. За ночь мне удалось оповестить всех. Столько интересного услышал я о вчерашней демонстрации! В городе повсюду шьют красные флаги, тебе это известно? Все говорят, что Вьетминь вот-вот выйдет из подполья.
Ким рассмеялся:
— Считай, что сегодня мы уже вышли из него. Ладно, давай перекусим да за дела. Сегодня утром тебе предстоит быть моим телохранителем, а заодно и личным секретарем. Вот держи кожаный портфель. А что, вид у тебя вполне солидный. Сегодня это особенно важно, так как мы идем на встречу с уполномоченным марионеточного императора и марионеточного премьера. Его прислали на переговоры с Вьетминем!
Ким рассмеялся и, взяв друга под руку, направился к выходу.
Когда они вошли в роскошную гостиную, уполномоченный уже ждал их. Оказалось, что это профессор Чан, получивший образование во Франции, в свое время генерал-губернатор Деку назначил его даже федеральным советником. Рядом с Чаном сидели двое сопровождающих, оба в белоснежных, отутюженных костюмах и черных галстуках. «Чиновники высшего класса», — определил Донг.
Профессор Чан поднялся с усталым видом, приглаживая рукой седеющие волосы. Он не скрывал своего удивления, даже разочарования от того, что на встречу с ним прислали столь юных представителей, в возрасте его учеников, к тому же они были в дешевеньких рубашках и брюках, в старых сандалиях.