Вдоль безлюдной улицы гулял ветер, увлекая за собой опавшие листья, и они носились по асфальту, обгоняя друг друга. Донг задумчиво шагал, ведя рядом велосипед. Незаметно для себя он прошел арку позади здания суда и оказался возле центральной тюрьмы. Перед ним высилась глухая каменная стена, утыканная осколками бутылочного стекла. На сторожевой вышке, в одном из углов, за железными прутьями решетки и колючей проволокой виднелся часовой-вьетнамец с винтовкой на плече. Вот он сделал несколько шагов в одну сторону, повернулся, прошагал то же расстояние обратно и застыл, глядя внутрь тюремного двора.
— Бонжур, Донг! Вот здорово! Ведь я же тебя ищу!
Донг обернулся. К тротуару на велосипеде подъезжала Фи. За ней подкатил какой-то парень в гимнастерке цвета хаки, наголо обритый, в очках. Если бы не велосипед, его можно было бы принять за японца. Даже полотенце у пояса висело, как у японского солдата. Остановившись, парень молча, нагло уставился на Донга. Лицо его показалось Донгу странно знакомым, однако он не вспомнил, где и когда мог его видеть. Фи сошла с велосипеда, протянула Донгу руку и, обернувшись, бросила своему спутнику:
— До свидания, Зунг, мне надо поговорить с другом.
И, не дожидаясь ответа «японца», она потянула вперед велосипед Донга.
— Ну, что же вы застыли, господин Тарзан? — шепнула она Донгу. — Вы должны меня немного проводить.
Донг рассмеялся, взглянув на лукавое личико, и послушно последовал за ней.
— Не вздумай оборачиваться, — продолжала Фи скороговоркой, — он за нами следит. Извини, пожалуйста, Тарзан, но мне нужно отвязаться от этого бонзы. Пристал, как пиявка. Надеюсь, тебе не в тягость мое общество?
Тут только он вспомнил: этого Зунга он видел в прошлом году в имении Кханя. Тогда, правда, парень не брил головы и не носил очков. Донг улыбнулся и полушутя, полусерьезно попросил:
— Не называйте меня, пожалуйста, Тарзаном.
Фи удивленно захлопала длинными ресницами:
— Почему? Тебе не нравится? Ну хорошо, не буду. Ты все еще занимаешься с Тыонгом и Нгует? Бедняжка сохнет по тебе.
— Откуда вы… — начал было Донг и залился румянцем.
— От-ту-да!.. — передразнила его Фи. — Ладно, поехали на Конгы. В такую погоду грех не погулять!
Фи проворно вскочила на велосипед и завертела педалями. Донг догнал ее и молча поехал рядом. Девушка насвистывала мелодию из какого-то модного кинофильма и, поворачиваясь иногда к Донгу, едва заметно улыбалась. Ее веселое настроение передалось и Донгу. «Вот счастливая! — думал он. — Ни забот, ни тревог…»
Так они доехали до улицы Конгы, сошли с велосипедов и направились вдоль берега под купами деревьев. Белые, точно из ваты, клубы пара поднимались над озером Чукбать. Северный порывистый ветер рвал их в клочья и отгонял на середину озера. А через дорогу блестело бескрайнее, покрытое барашками Западное озеро. Ветер развевал шелковый шарф Фи, фиолетовая ткань платья плотно облепила длинные, стройные ноги девушки. Над головой сияло голубое небо, и, когда смолкал свист ветра, становилось так тихо, что с противоположного берега озера Чукбать доносился шум турбин электростанции.