Фыонг поняла, что переговоры с матерью закончились успешно.
— Ханг уже совсем взрослая, и я, мама, серьезно говорю: нужно купить небольшую виллу в европейском стиле. Молодежь теперь тянется к новому, и, если вы будете продолжать жить по старинке, останется она без жениха!
— Я и по старинке-то едва концы с концами свожу!
Звуки фортепиано стали громче, быстрее и наконец смолкли.
— Ханг! — позвала мать. — Спустись, посиди с нами.
Обставленная новой мебелью, квартира стала еще уютнее. На окна Фыонг повесила кружевные шторы, пол застелила пестрыми фатзьемовскими циновками. Уж эту-то квартиру она обставит по собственному вкусу.
Когда ушли рабочие мебельной мастерской, Фыонг села в кресло и задумалась. Новой ее квартире все-таки чего-то не хватало, чтобы этот дом стал ее настоящим домом. Мебели было вполне достаточно, она была красива, изящна и подобрана по собственному вкусу, однако все здесь было какое-то чужое, не хватало связи с прошлым, романтики воспоминаний, радостных и печальных. Фыонг охватила глубокая грусть. Ведь жизнь ее могла сложиться совсем иначе! Ей казалось, что она безвозвратно потеряла, упустила свою жизнь, как опоздавший пассажир пропускает свой рейс.
Теперь, когда она обрела наконец столь желанную свободу, она не знала, что с ней делать! Фыонг сидела у окна и безучастно смотрела на улицу. Здесь у нее не было ни одного знакомого, и ей вдруг показалось, что ее прежняя жизнь осталась где-то далеко-далеко.
Решение созрело внезапно. Она подошла к новенькому трельяжу, привела себя в порядок, вышла на улицу и, подозвав рикшу, велела ехать на Корзиночную улицу.
Не доезжая до дома Ты, Фыонг, как и тогда, год назад, отпустила рикшу и пошла пешком. Она снова идет знакомой улицей! За этот год она успела сделаться женщиной вольного поведения. Теперь ее можно было назвать испорченной, хотя удовольствия в жизни она искала не так, как их ищут мужчины. Среди ее окружения так и не нашлось человека, которого она смогла бы полюбить. В течение всего этого суматошного, бестолкового года Фыонг ни разу не зашла к Ты, ни разу не дала о себе знать, а если и вспоминала о нем, то очень редко. Любовь Ты представлялась ей единственным огоньком, который еще теплился в ее неудачной жизни. Зачем она явилась сюда и чего, собственно, ждет от этой встречи? Какой-то внутренний голос говорил Фыонг: «Оставь его лучше в покое. Не причиняй ему страданий и не сжигай себя подобно мотыльку, летящему на огонь!» Но она не могла совладать с собой и продолжала идти. Ей казалось, если сейчас она не встретится с ним, они уже никогда в жизни больше не увидятся, а если даже увидятся, то разойдутся, как чужие.