При первых же выстрелах зениток Ан схватила свою кошелку и вместе со всеми выскочила из мастерской, не обращая внимания на негодующие крики хозяина.
Зенитная канонада усиливалась, и гул самолетов слышался уже совсем близко. Мимо, не переставая сигналить, промчалась машина. Ан сбросила деревянные сандалии, чтобы удобнее было бежать, и тут же ее увлек поток людей, которые выскакивали из домов и переулков и устремлялись к французскому кладбищу близ протестантской церкви — там были вырыты траншеи. Ан торопливо спрыгнула в траншею. «Бомбы сбросили!» — догадалась она, увидев, как что-то посыпалось из самолетов.
Черные точки наискось понеслись к земле, и Ан, скорчившейся в узкой щели траншеи, показалось, что они летят прямо на нее. Она зажмурилась, все ее существо острой болью пронзила одна только мысль: «Сын!»
Тротуары и мостовые были заполнены бегущими людьми. Они метались в поисках укрытия. В Хайфоне, который уже испытал перед приходом японцев ужас бомбежки, убежища были построены только при французских учреждениях и на частных виллах. Их строили основательно, настоящие крепости из железобетона и латерита. Остальное же население вынуждено было довольствоваться неглубокими земляными щелями в скверах и на пустырях. За ними никто не следил, от дождя и ветра они обваливались и наполнялись водой, и теперь обезумевшие от страха люди метались по улицам, не зная, где укрыться.
— Бо-о-омбы! Бомбы летят! — исступленно закричал рядом с Ан пожилой мужчина в шляпе. Внезапно он выскочил из траншеи и бросился бежать. Какие-то люди пытались втиснуться в забитую до отказа траншею. Землю потряс страшный взрыв. Все заволокло черным удушливым дымом.
Наступила тишина, но в ушах у Ан все еще болью отдавался тяжелый гул, и ломило голову. Она осторожно выглянула из траншеи. В нескольких шагах, поджав под себя ноги, ничком лежал тот мужчина. Голова — как была, в шляпе, — откатилась в сторону. От стены горящего трехэтажного здания аптеки для европейцев медленно отваливались огромные куски. Соседние дома уже превратились в груды развалин, над которыми висело облако белой пыли. Валялись срезанные осколками ветки, висели оборванные провода. На тротуарах, на мостовой — всюду лежали люди, не то убитые, не то раненые. Ан похолодела: «О небо! Что с Чунгом и Соном?»
Над головой снова послышался гул бомбардировщиков, похожий на раскаты грома. Ан бросилась на дно траншеи. На этот раз самолеты летели ниже. Серые машины одна за другой проносились над траншеями и исчезали за высоким зданием банка. Через мгновение раздались глухие взрывы где-то у моста через Хали.