– Отлично, давайте туман и огонь.
– Лучше я сам, – забеспокоился Ингес, – с ними нужно уметь обращаться.
– А я умею. – Лэни ловко натянула на лицо маску, а на руки длинные, по локоть, перчатки из змеиной кожи. – Не спорьте. Ну что там с окном?
Дагорд, ковырявший кинжалом крепившие стекло планки, сердито фыркнул, и тут рядом с ним возник повар. Глянул в оконце, выругался по-торемски и отодвинул графа плечом:
– Я открою, господин!
Вещица, которую повар носил на поясе, ничем не напоминала оружие, но сразу стало понятно, что это именно оно, когда он вынул из чехла три изогнутых, зазубренных пластинки, ловко вставил их друг в друга и в рукоять и сжал в кулаке, ощетинившемся стальными шипами. А потом коротко и сильно ударил этими шипами по стеклу, и оно вылетело грудой осколков.
Часть попала в преследователей, но они словно не заметили этого, продолжая с упорством сумасшедших сокращать расстояние.
– Рука цела? – оторопело смотрел барон на своего повара, ещё несколькими ловкими ударами освободившего раму от последних осколков, и всем стало ясно: вот таких талантов за своим слугой его господин даже не предполагал.
– Да, – коротко ответил тот, уступая место потеснившей его тихоне и держа оружие наготове. К этому моменту до всех в карете дошло, что неизвестно откуда взявшаяся алхимичка не пощадит никого.
– Сейчас будет поворот на дорогу, – предупредил Лэни Змей, успевший выглянуть в боковое окно, – они могут попытаться рвануть наперерез.
– Думаю, кучер это понимает, – спокойно сообщила тихоня, откручивая крышечку, затем высунула руку в окно и резко опрокинула флакон.
Тёмная струйка полетела в жуткую наездницу и её не менее жуткого скакуна, на лету стремительно разбухая в плотные клубы чёрно-зелёного тумана. Они оседали на дорогу внезапно рухнувшей с небес грозовой тучей, и не успевший свернуть в сторону оборотень вместе со всадницей влетел прямо в эту тучу.
Даже в уносящейся вперёд карете можно было расслышать отчаянный вопль разом ослепших существ, которых не хотелось называть людьми, и в этот момент карета так резко свернула, что какой-то миг ехала на двух боковых колёсах. Все вцепились в сиденья, инстинктивно наклоняясь в противоположную сторону, возникла неразбериха, захлопала отворившаяся дверца…
А в следующее мгновение граф обнаружил, что его жены в карете нет.
Коротко рявкнул солдатское ругательство, сунул кинжал в ножны и резко выпрыгнул в распахнутую дверцу, не желая ждать, пока кучер притормозит. Почва обочины оказалась не столь твёрдой, как он ожидал, здесь целую неделю шли дожди, но боль от столкновения с ней отдалась в плече, а сухие колючки, росшие на обочине, оцарапали руки и щёку.