Даже Лэни с Леоной. Оставшись на террасе одни, мужчины немного заскучали, и оживленный разговор увял сам собой. Все просто наслаждались видом моря, пригубливая сухое вино, отправляя в рот солёные фисташки и изредка перебрасываясь короткими фразами.
– И куда вас отвести, матушка? – За время обеда король успел отлично рассмотреть, с каким уважением и вниманием относятся к старой монахине все сотрапезники. И если девушек он мог понять, всё же она много лет была им и матерью, и командиром, и судьёй, то догадаться, почему с ней так попросту, но почтительно разговаривают Змей или Арвельд, так и не смог.
– Я покажу… вниз по лестнице, вот сюда, а теперь направо.
– Вы так уверенно тут ходите, словно не в первый раз. – Король собирался сделать настоятельнице комплимент, но она неожиданно весело хихикнула:
– А вы внимательны, ваше величество, и это очень полезное для короля качество.
– Иногда мне кажется, для короля все качества очень полезны, – тяжело вздохнул Лоурден.
– Именно так, – подтвердила она, мгновенно становясь очень серьёзной. – Быть королём очень непросто. Вот беседка, посидите со мной несколько минут… а я вам что-нибудь расскажу.
– Я слушаю, – вежливо произнёс его величество, устроившись на резной деревянной скамье напротив настоятельницы и стараясь не показать привычного уныния, мигом просыпавшегося в его душе, едва советники и наставники начинали свои занудные объяснения.
– Нет, – мягко улыбнулась она, – это я вас слушаю. Задавайте ваш вопрос.
– Вы хотите сказать… – его величество начал подозревать, что длинных и нудных нравоучений ему удастся избежать, – что я могу сам выбрать тему?
– Разумеется.
– Тогда скажите, ваши воспитанницы и в самом деле все имеют знатное происхождение?
– Небольшое уточнение: я называю их сёстрами. А теперь ответ: да, в нашем монастыре живут только те, у кого в роду были именитые предки. Даже если эти предки и не признали какую-то из своих дочерей.
– Вы хотите сказать, бастардов, – сообразил Лоурден.
– Для меня все сёстры равны.
– А вы не пытаетесь… ну, как-то помочь девушкам вернуть себе имя или наследство?
– Мы помогаем получить ремесло всем, кто готов учиться и трудиться. А потом они уже сами решают, стоит пачкать руки и портить себе жизнь из-за полуразрушенной башни с гербом или нет.
– А они могут уйти, когда захотят?
– Не все. Те, кто учится на тихонь и глупышек, должны пройти испытания. Так составлен контракт на обучение.
– И расторгнуть его нельзя?
– Нет. Если глупышка выйдет из монастыря, не имея всех нужных навыков, она может погибнуть на первом же задании. А ни я, ни другие старшие сёстры не желаем брать на себя такой грех.